Чтобы помочь ребенку пережить смерть отца, матери или другого близкого человека, нужно в первую очередь быть рядом с ним, проводить больше времени вместе.

Не стоит думать, что ребенок 3 или 5 лет не понимает, что произошла трагедия. Он обязательно заметит отсутствие значимого человека, но переживаний ребенка может быть не видно, особенно, если вы даете ему понять, что вам бы не хотелось, чтобы он переживал.

Однако то, что вы не видите переживаний ребенка, не значит, что он их не испытывает. Не думайте, что если ребенок постарше не задает вопросов, значит, ему все ясно и у него нет потребности говорить об этом. У него точно есть потребность разделить с вами или вообще хоть с кем-нибудь свое горе, мысли и страхи, связанные с ним.

Как помочь ребенку пережить смерть

1. Сразу же скажите ребенку правду о том, что его отец, мать, брат или сестра умерли.

Многие люди думают, что этими словами нанесут ребенку травму, но на самом деле травмирующими являются не слова, а само событие, которое нельзя отменить.

Правда, сказанная в той форме, которую ребенок в своем возрасте может воспринять, — гораздо менее тяжела для ребенка, чем догадки о том, что случилось что-то страшное, а что — нельзя спрашивать.

Чаще всего взрослые не говорят ребенку о смерти, потому что боятся сталкиваться с эмоциями ребенка, как со слезами, так и с непониманием и вопросами. Однако самому ребенку будет легче, если он сможет поговорить с вами о том, что случилось, или поплакать вместе с вами.

Важно сказать ребенку, что папа (или другой близкий человек) не вернется, поскольку осознание факта смерти — первый шаг в переживании горя. Ожидание, что умерший вернется из командировки, при том, что все окружающие о чем-то сильно горюют, поселяет в ребенке тревогу и осложняет для него тестирование реальности.

2. Объясните ребенку, почему человек умер, на языке его возраста.

Ребенку до 6-7 лет лучше всего говорить о смерти конкретные вещи, например, что после смерти человек больше не может ходить и говорить. Полезно также рассказать, что будет с человеком дальше, например, что его помоют, оденут в любимую одежду и похоронят.

Можно на игрушках показать, как проходят похороны и что на них будет делать ребенок. Посещение похорон близкого человека ребенком старше трех лет, с предварительными объяснениями, что это за процедура, снижает его тревожность, вписывает смерть в повседневную жизнь.

Если ребенок совсем маленький, он может снова и снова повторять вопросы, на которые вы уже ответили. Вы можете сказать, что папа умер и никогда не вернется, а на следующий день он снова спросит, когда папа придет домой.

Не сердитесь и не думайте, что он все равно не поймет. Вспомните, как вы снова и снова читали ему одну и ту же сказку, как много раз повторяли какой-то запрет. Маленькому ребенку нужно много повторений, чтобы закрепить в сознании важные вещи.

Если у маленького ребенка возникают неверные мысли о смерти, например, что к ней привело его плохое поведение, то переубедить его не получится. Лучше просто предложить ему другую причинно-следственную связь и повторять ее в ответ на вопросы, пока он ее не запомнит.

Ребенка постарше уже можно переубедить в его самообвиняющих мыслях. Главное — чтобы ребенок знал, что всегда может поговорить с вами об этом, что вы не рассердитесь и не будете избегать разговоров с ним. Иначе ему придется самому иметь дело с этими сложными переживаниями, а это очень трудно и чревато дальнейшими психологическими проблемами.

3. Поддерживайте чувства ребенка.

Для начала, важно самому понимать, что после смерти или в преддверии смерти близкого человека нормально испытывать не только боль, но и злость, и страх.

При длительной болезни отца или матери, например, терминальной стадии рака, ребенок может проявлять к нему злость или отказываться его видеть. Не пугайтесь такого поведения, оно лишь говорит о том, насколько невыносимы для ребенка или подростка переживания, связанные с болезнью и возможной смертью родителя.

Злость после смерти любимого человека вызвана фрустрацией, ведь так хочется, чтобы любимый человек остался рядом, а его нет. Скажите ребенку, что нормально в такой ситуации испытывать разные чувства, чтобы он не испытывал еще и вину за свое поведение.

4. Говорите с ребенком об умершем родителе или близком родственнике.

Некоторые люди думают, что если заговорить с ребенком об умершем человеке, это причинит ребенку боль. На самом деле в течение года или двух после смерти значимого взрослого ребенок в любом случае испытывает горе, вопрос лишь в том, может ли он разделить эти чувства с вами.

Если вы будете говорить об умершем, о разных чувствах по отношению к нему, о хороших вещах, которые они делали вместе, этим вы поможете ребенку пережить смерть близкого человека. Сам ребенок не всегда осознает, что ему будет легче, если он поговорит об этом.

5. Оставайтесь рядом с ребенком.

Если вы потеряли мужа или жену, то вам может быть очень трудно с детьми, которые часто ведут себя так, как будто ничего не произошло. Пользуйтесь помощью своих близких, но не отправляйте ребенка жить к родственникам.

Часто взрослые думают, что ребенку так будет легче, но на самом деле кроме переживания потери родителя и страха от того, что в семье происходят какие-то важные изменения, ребенок теряет еще и вас. Вдали от вас он чувствует себя одиноким и испытывает много разных чувств, в том числе страх и неопределенность.

Если вы постоянно плачете, все равно находите немного времени, чтобы побыть с ребенком, делать с ним вместе какие-то вещи. Говорите ему о том, что вы очень грустите, но все равно можете о нем позаботиться.

Ваше присутствие и возможность с вами поговорить о своих чувствах — это именно то, что поможет ребенку пережить смерть.

Как помочь горюющим детям?

Как помочь ребенку пережить смерть близкого? Опыт встречи со смертью близкого имеет огромное значение в жизни каждого человека. Воспитание в детях правильного отношения к вопросам жизни и смерти — важнейшая обязанность родителей. Поэтому очень важно продумать каждый шаг, начиная с того, как сообщить ребенку о смерти того, кого он близко знал. То, как переживет ребенок известие о том, что у него умерла мама, умер папа, брат, зависит от того, насколько правильно сказать ребенку о смерти, о том, что значит «умер человек». Смерть бабушки, мамы, отца, может быть не только горем в жизни ребенка, но и пониманием смерти как покоя, которое останется с ним на всю жизнь.

Желая помочь ребенку, переживающему смерть близкого человека, имеет смысл учитывать общие принципы помощи в горе. Особенно важно быть вместе с ребенком, поддерживать эмоциональный и физический контакт с ним, внимательно относиться к его состоянию и желаниям, честно отвечать на вопросы о смерти, проявлять терпение к негативным сторонам поведения, быть открытым чувствам ребенка и делиться с ним своими в приемлемой форме, соблюдая меру (чтобы не спровоцировать страх или отчаяние).

Первый вопрос, который задают себе люди, когда необходимо пережить смерть близкого вместе с ребенком: «Говорить или не говорить о смерти ребенку?» Кажется, что доводов и «за» «против» одинаковое количество. Боль утраты близкого человека и забота о ребенке диктуют решение «не говорить, скрыть, не хочу, чтобы малыш испытывал такие же ужасные чувства, как и я». На самом деле это не здравый смысл, это малоосознаваемое малодушие шепчет: «Зачем говорить? Мне так плохо сейчас, некому позаботиться обо мне в такой беде, а если я скажу – мне придется столкнуться с непредсказуемой реакцией ребенка, которую я боюсь…

Самоубийство – это трагедия, причиняющая больше боли и страданий, чем любая другая смерть. Внезапность произошедшего усугубляется его преднамеренностью и поэтому горе от такой потери переносится еще тяжелее не только близким умершего человека, но и всеми, кто принимал участие в его судьбе. «Оставшиеся в живых жертвы» — так называет близких самоубийцы американский суицидолог Эдвин Шнейдман, так как чувство вины перед покончившим собой человеком и невыносимые душевные страдания, вызванные его поступком, способны мучить этих людей всю их дальнейшую жизнь. От сильных эмоциональных переживаний после случившейся семейной трагедии не в меньшей степени страдают и дети. Необходимо разделить с ребенком его чувства, чтобы шок, вызванный этим страшным событием, не вызвал у него тяжелых психологических нарушений. О том, как рассказать ребенку о случившейся трагедии, как вести себя с ним, чтобы помочь справиться с горем, расскажет психолог Екатерина Иванова.

Встречу со смертью мы переживаем очень различно, в зависимости от возраста и обстоятельств. Подумайте о детях, которые слышат слово “смерть”. Одни из них имеют, может быть, смутное представление о ней; другие потеряли, возможно, одного или обоих родителей и горевали от сиротства. Они ощутили потерю, но не самую смерть…

Как говорить ребенку о смерти близкого человека? Говорить ли вообще? Как уберечь его психику от непомерных нагрузок? Что пастырский опыт и опыт практической психологии говорят нам о том, как пережить смерть близкого? Об этом статья, которая перед Вами.

Реакция детей на смерть близкого часто остается для взрослых тайной за семью печатями. Ведь иногда они даже не знают, переживает ли смерть ребенок, а если да, то как именно он ее переживает. Тем более неясно, чем можно ему помочь. Бывает и так, что реакция ребенка на утрату шокирует окружающих или, как минимум, приводит их в недоумение.

В первую очередь в обязанности родителей входит воспитание в детях правильного отношения к вопросам жизни и смерти. Редкие для каждого человека моменты похорон являются для ребенка очень сильными впечатлениями, о которых он будет помнить всегда. И как себя родители вели в этом случае, тоже будет являться образцом для детей в подобных жизненных ситуациях и вообще в жизни. Поэтому нужно отдавать себе отчет, что мы имеем перед детьми определенную ответственность в этом плане и должны показывать пример, как пережить смерть.

Смерть близкого - это прежде всего серьезный острый стресс.

Стресс сопровождается интенсивными переживаниями разного свойства.

Тут и злость, и вина, и подавленность.

Человеку кажется, что он остался один в этом мире со свое болью.

Горевание переходит в депрессию в основном от двух переживаний:

«я совсем один» и остановка горевания.

Поэтому друг-товарищ может помочь горюющему, двумя способами:

дать почувствовать свой присутствие и поддержать процесс переживания.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Как помочь горюющему

Тут важно начать с установочного момента. Столкновение со смертью вообще дело неприятное. Даже с чужой. Поэтому друг-товарищ горюющего, как правило, сам испуган, растерян и встревожен. А главное - бессилен что-либо предложить и изменить. А бессилие, тревога и неопределенность часто раздражают людей. Отсюда такие реакции как: «хватит реветь», «тебе просто жалко себя», «слезами горю не поможешь» и т.д. Другая крайность: «я тебя понимаю», «нам всем сейчас тяжело», высокая концентрации эмпатии и включенности. Тоже вредно, потому что степень погружения в чужое горе должна быть очень умеренной, вы и правда мало что можете сделать.

Что нужно знать о горе и переживании утраты.

Смерть близкого - это прежде всего серьезный острый стресс. И как любой тяжелый стресс, он сопровождается интенсивными переживаниями разного свойства. Тут и злость, и вина, и подавленность. Человеку кажется, что он остался один в этом мире со свое болью. По моему опыту, горевание переходит в депрессию в основном от двух переживаний: «я совсем один» и остановка горевания. Поэтому друг-товарищ может помочь горюющему, по большому, двумя способами: дать почувствовать свой присутствие и поддержать процесс переживания.

Краткие принципы горевания.

Здесь я описываю разные взгляды на работу горя. Но для бытового просвещения достаточно знать несколько ключевых принципов:

Нет правильного и неправильного способа переживать утрату. На самом деле, нет никаких стадий, который сменяют друг друга. Все это удобные рабочие модели для специалистов. Но человек больше чем любая модель, его описывающая. Так что стоит избегать советов про то, как правильно горевать и что делать, даже если вы прочитали про это. И даже если вы сами пережили горе, не факт, что ваш способ подойдет другому.

Горе может сопровождаться эмоциональными перепадами. Самые рассудительные начинают вести себя иррационально, а живчики по жизни могут впасть в ступор. Постарайтесь быть бережным с его чувствами. Фразы типа «ты так поменялся», «так какой-то не такой как был раньше», «ты совсем расклеился», вызовут скорее стыд и вину, чем принесут облегчения. Человеку важно знать, что переживаемое им - это нормально. Ну а вы не берите на свой счет, если эти эмоции внезапно обрушиваются на вас.

Не существует четких временных рамок для работы горя. По разным данным, в среднем, восстановление после утраты близкого может занимать от года (считается важным пережить все ключевые даты без него) до двух лет. Но для некоторых людей с особенностями установления близких отношений это может быть гораздо меньше или наоборот дольше.

Доброе слово и верное дело.

Самый тревожный вопрос для близких (и не очень) людей - это «что я могу для него/нее сделать?». И самое полезное, что вы можете сделать, не мешать ему. Просто сопровождать человека в том, что с ним происходит. И тут помогут несколько нехитрых приемов.

Принятие факта смерти. Не стоит избегать темы смерти из идеи «не тревожить лишний раз», также, как и избегать слова «смерть». Говорите про это прямо и открыто. Выражения типа «Он ушел», «Бог забрал его», «Время кончилось», «Его душа осталась с нами», поощряют избегание контакта с темой смерти, а значит тормозят процесс горевания.

Выражение своих чувств. Не надо фантазировать о том, что знаете, как чувствует себя переживающий утрату. Даже если Вы пережили сами, помните, что все мы разные и по-разному переживаем. Если вам жаль, вы сочувствуете, так и скажите: «Мне жаль, что тебе приходится переживать это». А если не жаль или вы тревожитесь, то лучше промолчите. Человек особо чувствителен в этот период, и вина за то, что его состояние тревожит вас, точно будет вредна.

Прямые послания. Вы не знаете, как помочь, но хотите поддержать? Так и скажите. Не нужно напрягать фантазию. Просто дайте знать: «Есть ли что-то, чем я могу тебе помочь?», «Если тебе что-то понадобиться, можешь рассчитывать на меня». Но не надо это говорить из вежливости. Лучше честно промолчать, если не готовы вкладываться в человека, чем пообещать из вежливости или тревоги, и потом искать способы избежать обещанного.

Придержите свою философию. Мы все опираемся в трудные минуты на разные убеждения про мироустройство, как внутреннее, так и внешнее. Не нужно лезть к человеку со своими идеями. Даже если вы оба придерживаетесь одной веры, утешать верой - работа священника, духовного наставника.

Как же сопровождать человека, переживающего утрату?

1.Слушать, а не говорить.

Психотерапевт Рон Курц сказал, что у человека есть четыре страсти: «знать, менять, интенсивно, идеально». Особенно они обостряются в минуту тревоги и неопределенности.

Все думают, что же сказать горюющему да так чтобы «вылечить» его от горя. А секрет в том, чтобы вместо этого его надо спрашивать и слушать: об умершем, о чувствах, о смыслах. Просто дайте знать, что вы рядом и готовы слушать. В процессе слушания могут рождаться разные реакции, но нужно помнить несколько простых правил:

Принимать и признавать важность всех чувств. Плакать перед вами, злиться, смеяться человеку должно быть безопасно. Если у вас есть идея как правильно реагировать на смерть, то сделайте небольшое усилие и удержите внутри. Критика, осуждение и наставления, вообще не нужны в процессе горевания.

Проявлять терпение. Не давите на человека. Просто обозначьте свое присутствие и готовность выслушать. И ждите, когда он сам решит это сделать.

Позвольте говорить про умершего. И столько, сколько ему нужно. Возможно, это будет слишком много для вас. Найдите способ позаботиться о себе без прерывания рассказчика. Если вы хотите и помочь, и не напрячься, то это нормально, но вряд ли сработает. Смотрите предыдущий пункт - терпение. Повторение историй про умершего - это часть процесса горевания и принятия смерти. Проговаривание уменьшает боль.

Учитывайте контекст. Безопасная обстановка и отсутствие спешки важно для поддерживающего присутствия. Если вы хотите затеять разговор по душам, оцените уместность обстановки и окружения.

Теперь о привычных речевых стереотипах. Существуют популярные «слова поддержки», которые могут красиво звучать, но не несут никакой практической пользы.

«Мне знакомы твои чувства». Да, у нас может быть свой опыт утраты и переживания горя. И он уникальный, даже если похож. Лучше спросите горюющего о его переживаниях и послушайте о них.

«У Бога на него свои планы», «Он/она теперь у Боженьки в раю». Если вы не священник, к которому пришел прихожанин, лучше придержите религиозные идеи. Часто, это вызывает лишь злость.

«Подумай о тех, кто жив, ты им нужен». Отрубили палец? Подумай об оставшихся девяти. Им нужна твоя забота. Разумная мысль, никак не отменяющая боль утраты.

«Хватит рыдать, пора жить дальше». Еще один бесполезный совет. Горевание по умершему потому и случается, что он был важной фигурой в жизни человека. Поэтому не надо предлагать отказываться от этой важности. Рыдания пройдут сами, когда рана заживет. Терпите.

«Тебе надо…», «Ты должен…». Придержите свои наставления. Как правило, ничего кроме ссоры они не обещают. Тем более если человек переживает злость или апатию.

2.Предложите практическую помощь.

Как известно, болтать - не мешки воротить. А тем временем, горюющие люди часто испытывают стыд за свои сильные чувства, снижение функциональности, вину за то, что беспокоят людей. Из-за этого им трудно просить о помощи. Поэтому будьте внимательны: заметили, что у друга второй день нет еды в доме, сходите и купите. Знаете, что кладбище далеко, а машины нет - предложите отвезти, закрылся и не выходит из дома, найдите время побыть с ним. Простая бытовая поддержка даст почувствовать, что он не один.

Не надо пытать человека, что конкретно вы можете сделать, просто проявите некоторую смекалку и инициативу.

3. Что вас ждет в долгосрочной перспективе?

Процесс горевание не заканчивается с похоронами. Его продолжительность зависит от особенностей каждого. Будьте готовы к тому, что ваш друг/товарищ может переживать горе до нескольких лет.

Не забывайте справляться про него. Будьте на связи, проверяйте его периодически, поддерживайте если не делом, то хоть добрым словом. Это гораздо более важно, чем разовая поддержка с похоронами. В начале человек может быть в шоке и на этом возбуждении даже не чувствовать горя и нужды в чей то заботе.

Не давите на горюющего. «Ты такой сильный», «Пора идти дальше», «Кажется теперь все в порядке», старайтесь избегать интерпретаций чужого опыта и скрытых наставлений.

Уважайте ценность умершего в текущей жизни человека. Будьте готовы к тому, что ваш друг будет вспоминать умершего в разных ситуациях, фантазировать о том, чтобы тот посоветовал или сделал. Если Вас этот раздражает, найдите в себе силы придержать раздражение. Конечно, если отношения с другом действительно дороги, и вы уважаете его.

Помните про памятные даты. Они бередят рану утраты, особенно в первый год, когда горюющий проходит все праздники и годовщины без любимого человека. В такие дни поддержка особенно необходима.

4.Когда нужна помощь специалиста?

Процесс горевания - это депрессия, растерянность, чувство утраты связи с окружающими, и вообще «маленькое безумие». И это нормально. Но если все эти симптомы со временем не спадают, а наоборот усиливаются, тут есть вероятность, что нормальное горе переходит в осложненное. возникает риск развития клинической депрессии. Здесь уже мало помощи близких людей и даже психолога - нужна консультация психиатра. Это не делает человека сумасшедшим. Просто при клинической депрессии наш мозг начинает работать чуть по-иному, нарушается баланс химических веществ. Психиатр назначает препараты для выравнивания, а психолог может параллельно работать в русле разговорной психотерапии.

Как вы можете распознать. что человеку нужна помощь? Главное быть внимательным и делать поправку на собственную тревогу, потому что «у страха глаза велики». Как правило, это сочетание нескольких симптомов, устойчиво длящихся более 2 месяцев:

Трудности повседневного существования и обслуживания себя,

Сильная концентрация на теме смерти,

Чрезвычайно яркое переживание горечи, злости и вины,

Запущенность в уходе за собой,

Регулярное употребление алкоголя и наркотиков,

Невозможность получать какое-либо удовольствие от жизни,

Галлюцинации

Изоляция

Постоянное переживание безнадежности

Разговоры о смерти и самоубийстве.

Есть верный способ, как сказать о ваших наблюдениях не пугая и навязываясь. Просто отметьте, что беспокойтесь за человека, так как видите, что он не спит или не ест уже несколько дней и, возможно, ему нужна помощь.

Ну а галлюцинации и попытка самоубийства - это верный признак того, что пора вызывать Скорую медицинскую помощь.

Особенности поддержки детей, переживающих утрату.

Даже очень маленькие дети могут переживать боль утраты, но они еще ну умеют обходиться со своими чувствами и учатся у взрослых. И они нуждаются в поддержке, заботе и, главное, в честности. Поэтому не стоит избегать темы смерти, врать про «папа уехал» или «собаку отдали в хорошее место». Нужно много поддержки, дать понять, что чувства по поводу утраты - это нормально.

Отвечайте на вопросы ребенка честно и открыто: про смерть, про чувства, про похороны. Старайтесь, чтобы ваши ответы про смерть были простыми, конкретными и осмысленными. Дети, особенно маленькие, могут винить себя в том, что случилось, а правда может им понять, что их вины нет.

Важно помнит, что у детей другие способы выражать свои чувства: истории, игры, рисунки. Вы можете вникать в этот процесс и тогда поймете, как они справляются.

Что может помочь горюющему ребенку:

Позволить ребенку участвовать в процессе похорон, если он не против.

Если в Вашей семье есть культурно-религиозные традиции, то поделитесь ими в вопросе про смерть.

Подключайте кленов семьи, чтобы ребенок видел разные модели переживания утраты.

Помогите ребенку найти символическое место умершего в своей жизни.

Поддерживайте участие детей в повседневной деятельности.

Обратите внимание на то, как проявляются детские переживания в играх, это хороший способ коммуникации с ними.

Что не надо делать:

Не заставляйте детей «правильно горевать», они сами найдут свой способ.

Не врите детям о том, что «бабушка уснула», не говорите чепухи.

Не говорите детям, что их слезы могут расстроить кого-то.

Не пытайтесь защитить ребенка от переживаний утраты. Дети не идиоты, прекрасно считывают чувства родителей.

Не прячьте своих слез от ребенка. Так вы дадите сигнал, что выражать свои чувства - это нормально

Не превращайте ребенка в корзину для всех своих переживаний и возникающих проблем - для этого есть психолог, друзья и терапевтические группы.

Ну и конечно, нужно помнить, что человеческая жизнь и отношения больше любых схем и советов и нет какой-то правильной схемы, есть только принципы, которые могут корректироваться с учетом культурных особенностей.

Психологическая помощь при смерти.

При работе с горем и утратой консультанту важно иметь хотя бы общее представление о культурных особенностях переживания этого опыта у клиента. Потому что разные религии и культуры имеют свои взгляды на смерть, что оказывает дополнительное влияние на клиента. Но в данной статье, речь пойдет о клинических вариантах взгляда на горевание и понимание того как пережить смерть близкого человека.

«Стадии горевания» являются наиболее привычными понятиями для большинства психологов. Эту модель вывела американо-швейцарский психоаналитически-ориентированный психиатр Elisabeth Kübler-Ross, M.D. Согласно этой модели, человек переживши утрату, проходит через 5 этапов: отрицание, злость, торги, депрессию и принятие. Сама концепция проста и легко применима, как и любая ясная модель. При этом она порождает и ряд вопросов. Все ли проходят эти стадии и в такой последовательности? Можно ли говорить о стадии депрессии как о клиническом диагнозе (в том числе нейрологически)? Есть ли какие-то временные рамки?

С тех пор прошло много лет, ее модель подвергалась критике, предлагались другие способы оценки. Какие же еще взгляды на процесс скорби существуют на данный момент?

Клинический психолог из Колумбийского университета George A. Bonanno Phd, например, предположил, что нет никаких стадий, есть естественный процесс восстановления после разрыва. Он берет за основу понятие «психологической гибкости», утверждая, что отсутствия явно выраженного горя является нормой в противовес психоаналитической модели, которая патологизирует такой процесс, позиционируя его как «прерванная работа горя».

Альтернативный подход к стадиям горевания представлен концепцией фаз на основе теории привязанности (attachment theory) Parkes, Bowlby, Sanders, и другими. Parkes определил 4 фазы.

Фаза I - это период оцепенения, который наступает сразу после потери. Это оцепенение, свойственное всем выжившим, позволяет не обращать внимание на факт утраты хотя бы короткое время.

В Фазе III, горюющий дезорганизован и впадает в отчаяние, начинает испытывать трудности функционирования в привычной среде.

И наконец, клиент входит в Фазу IV, начиная реорганизовывать свое поведение, реструктурировать личность для того, чтобы вернуться в нормальное состояние и вернуться к быту, строить планы на будущее (Parkes, 1972, 2001, 2006).

Bowlby (1980), чей интерес и работа частично пересекались с работой Parkes, рассматривал проживание горя как переход из одной фазы в другую по кругу, где каждый следующий проход переживается легче предыдущего. И также, как и со стадиями, явная граница между фазами является весьма редким явлением.

Sanders (1989, 1999) также использует идею фаз для описания процесса горевания и выделяет их 5: (1) шок, (2) осознание утраты, (3) консервация в отрицании, (4) исцеление, и (5) восстановление.

В работе специалиста знания о стадиях иногда вносят смуту в понимании своей работы с горюющим, которое заключается в нехитрой установке «провести клиента через стадии горевания». Однако у этой задачи есть одна большая проблема - стадии и фазы условны, модели разные и сначала надо ввести клиента теорию. А это не всегда нужно и даже возможно. Кроме того, работа с горем зависит от собственной способности консультанта выносить и отзываться на переживания утраты клиентов, иначе возникает искушение работать на интеллектуальном уровне, когда клиент понимает, что утрата произошла, но эмоционально еще не может это принять и пережить.

Альтернативой является рассмотрение процесса горевания как естественного биологического механизма адаптации к потере и восстановления после разрыва близких отношений, то есть привязанности. Теория привязанности изначально разрабатывалась как эволюционная поведенческая теория. И горевание - это неотъемлемый механизм привязанности, запускаемый при потери близкого. И, как и у любого биологического механизма, у него есть задачи, связанные с концепцией фаз Bowlby, описанных выше.

Задача I: Принять реальность утраты.

Когда умирает или уходит близкий человек, первичной задачей становиться принятие того, что воссоединение больше не возможно. С точки зрения контакта с реальностью, при смерти это сделать проще. При расставании сложнее, потому что вот он, объект привязанности. Первичная тревога утраты объекта связана с естественной биологической активацией поиска объекта привязанности. Часто родители, потерявшие детей, стараются скорее завести еще ребенка, потерявшие партнера скорее найти пару, собаку - быстрее завести еще животное. Такое замещение приносит облегчение, но может прерывать процесс горевания на долгие годы.

Другая реакция - это отрицание, которое Geoffrey Gorer (1965) назвал «мумификацией». Когда человек хранит память и живет как будто утраченный объект привязанности вот-вот появится. Вариантом прерывания горя может быть уход в отрицание реальной значимости объекта по типу «не так уж и близки мы были», «он не был таким уж хорошим для меня отцом/мужем и т/д». Еще одной защитой от реальности утрату может служить фрагментарное вытеснение. Например, когда ребенок, потерявший отца в достаточно сознательном возрасте 12 лет, оказывается неспособным через некоторое время вспомнить даже его лицо. Прохождению этой задачи часто помогает ритуал похорон. В терапии же, это может быть простое человеческое «расскажи про него/нее», поддержка переживаний (не усиление), исследование образа отношений. Все то, что помогает детально соприкоснуться с утраченной фигурой терапевту и клиенту, вернуться в реальность.

Задача 2: Переработка боли от утраты.

В современном обществе есть разные взгляды на то, как следует переживать утрату и с какой интенсивностью. Иногда не только окружение горюющего, но и консультант может быть сбит с толку низким (субъективно) уровнем интенсивности эмоционального вовлечения в процесс горевания, что иногда приводит к ошибочному выбору тактики «достучаться до чувств», «высвободить слезы». Однако, важно помнить, что сила переживания утраты объекта привязанности зависит и от стиля привязанности. Для людей с определенными стилями утрата действительно может быть менее травматична чем для других. При этом утрата сама по себе является сильным острым стрессом, который сопровождается, в том числе, и болезненными физическими переживаниями. Когда люди испытывают эмоциональную боль, активизируются те же зоны мозга, что и при ощущении физической боли: это the anterior insula (передняя островковая доля головного мозга) и the anterior cingulate cortex (передняя часть поясной извилины коры головного мозга). Понятно, что окружающим людям может быть невыносимо соприкасаться с чужой болью, отчего они стараются всячески приободрить человека, стыдить его «хватит, тебе жалко себя, на самом деле», «тебе надо развеется» и прочие бесполезные, но ловко останавливающие горе советы. Нормальной реакцией человека является попытка прекратить боль, отвлечь себя, отправиться в путешествие, погрузиться в работу в лучшем случае. В худшем начать использовать психоактивные препараты и алкоголь.

John Bowlby (1980) говорил про это, «Рано или поздно, тот, кто избегает всей полноты переживаний горя, ломается и впадает в депрессию» (p. 158). Сопровождению в этой задаче помогает эмпатическое присутствие и сопереживание консультанта, опять же его способность переживать неопределенность и контейнировать отрицательные аффекты. Не нужно делать ничего особенного ни если вы специалист, ни если близкий человек. Просто разделять боль с тем, кто через нее проходит.

Задача 3: Приспособиться к жизни без ушедшего или «Как же я буду жить без него/нее?».

Поскольку утрата меняет представление человека о себе-в-отношениях, в процессе проживания горя он сталкивается с тем, что приходится учиться по-другому переживать себя и устраивать свой быт. Неосложненное горе сопровождается изменениями на трех уровнях: внутренний - переживание самости (кто я теперь?), внешний (быт) и духовный (систему верований, ценностей и убеждений)

Внешнее приспособление - это поиск ответов на изменение обстановки, расстановка приоритетов, направление усилий: Как растить детей? Как зарабатывать на жизнь? Платить по счетам? Организовывать досуг? Нарушение приспособления здесь может встречается в попытке консервации привычного образа жизни. Снижении тестирования изменившейся реальности.

Parkes (1972) делает важный акцент на том, как много уровней затрагивает утрата: «Любая утрата очень редко означат буквально утрату того, кто ушел. Так потеря мужа, означает еще и потерю сексуального партнера, компаньона, ответственного за финансы, ответственного за воспитание детей и так далее, в зависимости от ролей, которые выполнял муж». (p. 7) Поэтому ревизия и пересмотр ролей, которые играл близкий человек - это важная часть терапии горевания. Другая часть работы приходится на поиск новых смыслов в повседневной деятельности.

Внутреннее приспособление - это работа на уровне переживания самости, Я-концепции. Здесь важно понимать, как смерть влияет на определение себя, самооценку и видение авторства собственной жизни. Уход от диадного видения «А чтобы сказал мой муж/жена?» к тому «Что же хочу Я?».

Духовное приспособление. Потеря в результате смерти может изменить привычное мировосприятие, жизненные ценности и убеждения, которые влияют на наши отношения в себе, с соседями, друзьями, коллегами. Janoff-Bulman (1992) выделил три базовых допущения, которые часто рушатся от смерти любимого человека: что мир благосклонное место, что в мире есть смысл, и что он или она чего-то стоят. Однако, не всякая смерть меняет наши базовые убеждения. Ожидаемая смерть пожилого человека, прожившего достойную жизнь, скорее укрепит наши ожидания и подчеркнет наши ценности, например, «он прожил наполненную жизнь, поэтому умер легко и без страха».

Задача IV: Найти способ начать новый этап в жизни, сохраняя адекватную связь с умершим.

В процессе горевания, вся эмоциональная энергия горюющего направлена на объект утраты. И на этой стадии происходит балансировка между переживанием про этот объект и вниманием к собственной жизни, восстановлением контакта со своими интересами. Часто можно встретить установку «пора забыть про него/нее и двигаться дальше», что является скорее вредным советом. Потому что умерший становиться внутренним объектом, частью Самости, а значит забывая про него, мы отказываемся от себя. Задача консультанта на этой стадии не забыть про отношения, пойти за обесцениванием или переключением на другие отношения, а помочь найти клиенту подходящее место умершему в их эмоциональной жизни, место в котором образ ушедшего будет эффективно включен в повседневную жизнь.

Marris (1974) иллюстрирует эту идею так: «В начале, вдова не могла отделить свои намерения и осознавания от фигуры ее мужа, который играл в них важную роль. Чтобы почувствовать себя живой, она поддерживала иллюзию сохранившихся отношений через символизм и иррациональные убеждения. Но с течением времени, она начала переформулировать свою жизнь с позиции принятия того факта, что муж умер. Она прошла постепенную трансформацию от разговора с ним «как если бы он сидел в кресле рядом» к размышлению о том, чтобы он сделал или сказал сиз позиции ее собственных интересов и будущего ее детей. Пока, наконец, она не присвоила свои собственные желания и перестала нуждаться в фигуре мужа для их проявления. (pp. 37–38)» Как мы видим из примера, наиболее подходящим выражением этого состояния может быть «не-жизнь в отношениях». Жизнь как будто остановилась в этой точке, и человеку кажется, что он никогда больше никого не полюбит. Однако, решение этой задачи приводит к осознанию, что в мире есть люди, которых можно любить, и это не лишает утраченного объекта любви, в свою очередь.

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него:

Смерть близкого человека пережить всегда тяжело. Но когда умирает ребёнок – это страшная утрата для его родителей. Именно на работе с такими утратами сосредоточились психологи Санкт-Петербургской общественной организации социальной помощи «Семейный информационный центр». Потеря ребёнка может стать глубокой травмой на всю жизнь для обоих родителей – у тех, кто топит себя в этой травме, в отчаянии, рушатся или искажаются отношения как внутри семьи, так и связи с внешним социумом. Психолог центра Надежда Степанова рассказывает, как специалисты «Семейного информационного центра» помогают родителям и другим членам семьи пережить смерть ребёнка и найти новые надежды.

«Семейный информационный центр» помогает женщинам, перенесшим перинатальную утрату и членам их семей, семьям, потерявшим ребенка, а также при рождении недоношенного ребёнка или ребёнка с инвалидностью.

— Кто тяжелее переживает утрату – семья, потерявшая младенца, или семья, потерявшая ребёнка старше?

— Если говорить о том, что более взрослого ребёнка потерять тяжелее, чем новорожденного, то и соглашусь, и нет. У каждой семьи, у каждой ситуации свои особенности. Но да, социальных и психологических связей у родителей образуется всё больше и больше по мере роста ребенка, это и кружки, садик, друзья, родственники… все эти люди и сообщества соприкасались с ребёнком, семьей. У этих родителей, таким образом, возникло больше воспоминаний, надежд. И даже после появления в семье другого рёбенка воспоминания о потерянном у родителей остаются, но это естественно. Другой вопрос, если подспудно родители не перегоревали эту потерю, а так может быть по разным причинам. Например, один из родителей был косвенно виноват в том, что ребёнок погиб в аварии.

— Получается, что в переживаниях людей преобладает эгоизм: «Переживаю потому, что не сбылись ожидания», «Мое горе» и так далее. Но ведь тогда остаётся очень мало места самим ушедшим детям…

— Но так чаще всего и происходит при потере любого близкого человека, не обязательно ребёнка. Чаще мы переживаем не о нём, а о том, что мы остались без него и нам теперь нужно перестраивать свой мир. Мы плачем о себе, своих нереализованных мечтах, планах, ожиданиях….

— А многие ли родители, потерявшие детей, страдают от чувства вины? И как вы работаете с людьми, если эта вина реальна?

— Страдают все. А как работать – очень сложный вопрос. Когда молодая женщина на восьмом месяце беременности спрыгивает с парашютом и теряет ребёнка, с ней, конечно, работать очень тяжело – она понимает, что виновата, что потерю спровоцировали её действия. Но тут нужно признать факт – да, поступок был необдуманный. Возможно, женщина была не очень готова к материнству, в её картине мира вообще не предполагалось, что дети могут погибать. Или семья готовилась к рождению ребёнка, сделали всё, что нужно и можно, а чувство вины всё равно присутствует. Как работать? В зависимости от ситуации. Сказать, что чувство вины уходит быстро и навсегда, нельзя. Иногда на это нужно много времени.

— Похороны ушедшего ребёнка – в каком ключе вы обсуждаете эту проблему с клиентами? Особенно когда речь идёт о новорожденных младенцах.

— Часто мамы порой даже не хотят смотреть на своих умерших новорожденных детей, не хотят их забирать, чтобы похоронить. До определённого времени была такая практика у врачей – говорить: «Зачем тебе смотреть?» Но если женщина не хоронила своего ребёнка, у неё в дальнейшем выстраиваются всякие страшные картины. Например, приходила женщина уже по поводу внуков (она достаточно молодая бабушка), но выяснилось, что у неё в первом браке умер ребёнок, но она не стала на него смотреть, не стала его забирать, и потом она начала представлять себе его внешность, потом стала искать в интернете информацию о том, что происходит с телами таких младенцев – кто-то рассказывает, что их используют, как биоматериал, кто-то – что их сбрасывают в общую яму и так далее. И она говорит: «Я стала себе всё это представлять. И как мне теперь с этим жить?» Ко мне приходят семьи, которые уже приняли решение, женщина вышла из роддома и теперь она ищет у меня подтверждения того, что она поступила правильно, отказавшись посмотреть на ребёнка и похоронить его. А вот у верующих людей вопрос, надо или не надо хоронить ребёнка, вообще не встаёт. Поэтому важно, чтобы психологи работающие с такими семьями, имели единый подход и понимали нужность и важность данного этапа. В Германии, если семья поначалу не желает смотреть на ребёнка и хоронить его, ей дают некоторый срок на осмысление своих желаний и действий, за который семья может изменить своё решение. Было бы здорово, если бы мы переняли их практику.

— Если другие дети в семье уже есть, вы с ними тоже работаете?

— Да. С детьми обязательно надо работать. Ведь дети понимают, что происходит. Если родители им не говорят о случившемся, у них формируются неврозы, страхи, причём порой не связанные на прямую со смертью. А родители часто не сообщают детям о смерти сиблинга. Объясняют так: «А зачем?» Особенно, если умирает новорожденный младенец – придумывают какую-то историю или вообще накладывают запрет на эту тему. При этом ребёнок видит, что все плачут, что маме и папе не до него, его могут отправить к бабушке и дедушке. Ребёнок чувствует себя выделенным из семьи, в своеобразной зоне изоляции. И у него появляются какие-то свои фантазии, с которыми ему дальше приходится самому справляться, фантазии ребёнка порой страшней реальности. Так что я считаю, что ребёнку надо обязательно рассказать о смерти его братика или сестрёнки, но найти для этого подходящее время и продумать, какие слова сказать.

— Но ведь и сам ребёнок может остро переживать смерть брата или сестры.

— Конечно. Опять-таки, особенно если уже есть какая-то история их общения. И главное: в любом случае ребёнок из-за таких событий в семье тоже может впасть в депрессию. Считается, что если ребёнок прыгает и скачет, значит, ему весело и хорошо. Но он может таким способом оттягивать на себя внимание родителей, чтобы они переключились и им стало весело, а ребенок таким образом, получает для себя «прежних» родителей, таких, какими они были до потери.

— Как вести себя другим ближним тех, кто переживает утрату ребёнка? Что говорить нельзя, а что говорить можно и нужно?

— Скорее, скажу о том, что нельзя. Нельзя говорить сразу после того, как это случилось: «У тебя ещё будут дети». Ведь родители ещё не переплакали, не перегоревали. Нельзя предлагать уйти в работу, забыться, прекратить плакать – то есть нельзя предлагать какую-либо блокировку эмоций. Тем более, нельзя говорить: «Мне надоело, что вы плачете». Нельзя винить, даже если объективно вина родителей в смерти ребёнка есть. Нельзя обесценивать потерю: «беременность была не вовремя», «что ни делается, всё к лучшему» и тому подобное… Самим родителям и так хватает чувства вины, надо их просто поддержать. Вообще трогать эти темы можно только тогда, когда родители сами захотят про это говорить. Что делать нужно? Дать возможность плакать столько, сколько необходимо. Но при этом смотреть, замыкается человек в себе или нет. Если уходит от социума, это тревожный знак. В этом случае нужно звонить, приходить, не оставлять своим вниманием. Разговаривать и главное – слушать, удерживая себя от советов и сравнений: нельзя говорить, что у кого-то всё гораздо хуже, это тоже обесценивание.

— А если человек резко отказывается общаться?

— Если человек живёт один, то нужно всё-таки иногда звонить, просто чтоб сказать: «Я здесь, можешь мне позвонить в любое время». Можно писать СМС, писать сообщения в интернете, в скайпе. Сегодня возможностей много дать знать человеку, что он не один.

— Женщине нужно дать поплакать. А мужчине?

— Мужчины тоже плачут. И здорово, когда мужчина может себя это позволить. Мужчинам я предлагаю, если есть возможность, взять совместный отпуск – для того, чтобы побыть с самим собой, с супругой. Некоторые семьи уезжают – но не ради развлечения, а для того, чтобы выскочить из привычного и травматичного пространства. Мужчине важно знать, чем он может помочь супруге, как отвечать на расспросы окружающих, например: «Да, мы потеряли ребёнка, но сейчас я говорить об этом не хочу». Но это не значит, что он не переживает и мужчине не нужно время для проживания потери.

— Приходят ли к вам люди спустя годы после утраты?

— Надо сказать, что прямо сразу, то есть в остром состоянии горя вообще приходят редко. Но бывает так, что приходят и спустя очень долгий срок. Иногда приходят ведь с другими вопросами, касающимися семейных отношений, а когда я начинаю расспрашивать о прошлом семьи, то выясняется что была утрата ребёнка. И здесь, если человек готов об этом говорить, то либо это прожитая история, и он рассказывает так же, как могу рассказать свою историю я, либо это сильные чувства, эмоции, заново переживается горе, люди говорят: «Мы об этом никому не рассказывали».

— Пожилые люди, когда-то пережившие утрату, могут как-то поддержать молодых с такой же проблемой?

— Конечно. Пожилой человек может сказать: «Посмотри на меня, мне 75 лет. Тебе тяжело сейчас, это нельзя забыть, но пережить можно». Сейчас скажу фразу, которая многих может шокировать в данном контексте: так или иначе, любые переживания обогащают человека. Страдания тоже делают нашу картину мира богаче. И вот тут пожилые люди могу показать это на своих примерах. Но вот когда умирает единственный внук или внучка, у бабушек и дедушек переживания бывают не менее сильные, чем у родителей ребёнка. Это ведь тоже связано с их несбывшимися ожиданиями, они думают о том, что других внуков могут и не дождаться.

— Может быть, вообще одна из главных проблем в том, что мы друг от друга слишком многого ждём?

— Да. А когда наши ожидания и наши фантазии не сбываются, это становится для нас катастрофой. Есть люди, которые готовы быстро перестраиваться, а есть люди, которые не готовы. Конечно, в кризисной ситуации любые несовпадения обостряются.

— Вот есть старая поговорка: «Бог дал – Бог взял». По сути, это краткое изложение фрагмента из библейской Книги Иова. Как вам кажется, раньше люди относились легче к смертям своих детей?

— Мне кажется, да. Было больше упования на Бога и понимания, что человек не в состоянии распоряжаться своей жизнью и смертью в полной мере. И мне тоже приходится говорить клиентам о том, что у каждого из нас свой срок.

— Отсутствие такого понимания не порождает ли гипероветственность?

— Я постоянно говорю об этом на семинарах и вебинарах – не только посвящённых утрате, но и вообще проблемам, связанным с детьми. Всё-таки родителям надо быть в определённых вопросах проще. Извините, но в 50-е и 60-е годы у ребёнка часто был единственный эмалированный горшок. А теперь рассуждают: «Вот, ребёнок не ходит в синенький горшок, давайте купим ему красненький». И маме внушают, что если её ребёнок в полтора года не ходит на горшок, то она плохая мама. И есть ещё момент: раньше женщины рожали сколько детей? Сколько Бог дал. А теперь? Большинство – одного или двух. Притом, что социальные и экономические условия раньше могли быть и гораздо хуже. Поэтому я часто говорю о том, что не надо невротизировать родителей – у них есть ещё и жизнь помимо ребёнка. Для ребёнка это катастрофа, когда жизнь его родителей сосредоточена только на нём. Этому в большей степени подвержены родители детей с особенностями развития. Помню одну семью, в которой младший ребёнок имел очень тяжёлую симптоматику – лежачий, с задержкой психического развития. Он дожил до 10 лет и в этом возрасте мог только лежать и кататься – не более того. Но его папа – врач, мама – преподаватель, оба работали и работают, они не остановили свою жизнь, но и не отдали ребёнка в интернат. Ребёнок жил с ними. Что они сделали? Они обезопасили пространство, в котором он находился, например, сделали ему спальное место практически на полу – чтобы он не упал и не ударился.

— А у этой пары не возникало чувство вины из-за того, что они, возможно, должны были больше заниматься ребёнком, и тогда он достиг бы хоть немного более высокого уровня развития?

— Знаете, я думаю, что такие мысли могут возникать у любого родителя – не важно, здоровый у него ребёнок или больной, живой он или умер. Всегда есть ощущение, что ты что-то недоделал, недодал, не успел, проглядел… Но эта пара всё равно старалась дать своему ребёнку очень много – продолжала заниматься его реабилитацией даже тогда, когда специалисты говорили им, что прогресса не будет. Родители отвечали: «Но он живой, значит, будем делать».

— Вы работаете также и с семьями, в которых есть дети с инвалидностью. А может ли к вам обратиться семья, которая ещё только опасается, что ребёнок или родится с нарушениями развития, или не выживет?

— Наш проект предусматривает, что мы подхватываем семью, когда ещё на стадии беременности врачи выявляют, что у ребёнка может быть какая-то патология. Здесь очень важно дать женщине понять, что она не Бог, а мама, и делает максимум того, что может. Если в этот период обращается вся семья, то очень важно помочь всем определиться, что и как в данной ситуации может сделать каждый из них. Когда семья выходит из состояния дезориентации и переходит к реальным действиям, это дает людям возможность видеть и сами эти действия, и их результаты, что в конечном итоге даёт надежду. Ведь есть такая проблема: часто, если женщина рожает ребёнка с теми или иными нарушениями развития, она отгораживается от социума: «Меня никто не поймёт». У неё есть страх осуждения – и действительно, не все окружающие понимают, что происходит. И тут наша задача – восстановить её связь с социумом. Как формировать социальные связи в данном случае? Знакомить семью с другими семьями, у которых схожие проблемы. Семьи могут делиться реальным опытом, адресами медучреждений, организаций, работа которых имеет специфику работы с теми или иными нарушениями. К тому же наше общество в целом всё-таки меняется – и многие семьи с инвалидами получают моральную поддержку от самых обычных людей, своих соседей, например.

Утраты, с которыми может столкнуться ребенок, могут быть совершенно разными: потеря любимой игрушки, переезд семьи в другой город, смена школы, смерть домашнего питомца и т.д. Самым серьезным ударом для ребенка является смерть родителей, бабушки или дедушки, брата или сестры, развод и уход из семьи одного из родителей. Механизм проживания каждой из этих утрат одинаков. О том, как помочь малышу пережить утрату, ХОЧУ узнал у психолога Юлией Донец.

- После событий 18-20 февраля практически каждый человек в нашей стране соприкоснулся с болью утраты. Дети также стали очевидцами происходящего. Должны ли родители сейчас обсуждать с ними эту тему?

События, которые происходят, практически всю Украину ввели в травматическое состояние, так как никто не ожидал, что будут убиты люди. Несмотря на то, что долго длились демонстрации, войны у нас давно не было. И каждый из нас, включая детей, будет на это реагировать определенным образом.

Реакции на любую утрату называются посттравматическим синдромом. Они могут проявляться или не проявляться. Если рядом с ребенком будут взрослые, смогут найти всему причинно-следственную связь и объяснить, почему так происходит, то ребенок сможет пережить происходящее без осложнений.

- Должно ли что-то измениться в семье? К примеру, должны ли родители перестать смотреть новости по тв?

Нет. Наоборот, следует сохранить тот образ жизни, который был раньше. Если каждое утро вы включаете телевизор и смотрите новости, то продолжайте это делать. Возможно, в этом случае вам стоит поговорить с ребенком о том, что такое телевидение и что, не все сказанное и показанное там может быть правдой.

- Было ли верным решением родителей вывезти маленьких деток на Майдан сразу после событий 18-20 февраля?

Есть одно правило - важно, чтобы ребенок участвовал во всех событиях семьи и страны, в которых он хочет участвовать. Его нельзя искусственно изолировать. Изоляция ребенка от событий, в которые включены родители, его травмирует. Ребенку важно объяснять, что делают родители и почему.

Приведу такой пример: я читала, как одна семья пошла с ребенком на Майдан еще после 19 января для того, чтобы поставить свечки под фотографиями погибших. И ребенок спросил: «Мы ставим свечку, чтобы Сереже было тепло?». В рассказе было видно, что родители объяснили ребенку, что будут делать и зачем. Очень важно не просто совершать действие - пойти и положить цветы, а объяснить ребенку - зачем ты делаешь это. Тогда ребенок понимает, почему он здесь.

- Когда умирает близкий семье человек, стоит ли ребенка брать на похороны?

Стоит брать, если он сам этого хочет. Это касается ребенка любого возраста. Но в этот момент с ним должен находиться сопровождающий, который сможет поддержать ребенка, а не тот, кто больше всех горюет об умершем. Этого человека ребенок должен знать, доверять ему и, в идеале, сопровождающий должен уметь объяснить ребенку происходящее. Почему все плачут? Почему кто-то лежит в гробу? Почему человека хоронят?

- Как ребенок понимает смерть?

О смерти до 7 лет у ребенка понятие эфемерное, он еще не осознал собственной смертности. На чувственном уровне он понимает: «умирать - естественно». Но он еще не знает, вернется умерший человек или нет. Поэтому для него это не так печально, как для тех, кто постарше.

- Когда ребенок начинает осознавать свою смертность?

Понятие того, что люди смертны и что «я тоже умру» формируется приблизительно к восьми годам. После ребенок начинает воспринимать смерть как взрослый. На возраст, в котором ребенок начинает понимать невозвратность и безысходность смерти, влияет и то, когда он сталкивается с ней в реальной жизни. Важно помочь ему пережить утрату, с которой он сталкивается. Если же он не может пережить смерть близкого или развод папы и мамы, то впоследствии у него могут появиться специфические поведенческие симптомы, связанные с переживанием этого события.

- Что это за симптомы?

У ребенка может появиться страх, которого раньше не было. К примеру, он начал внезапно бояться собак, хотя до этого их не боялся, его не кусала собака и у него дома есть собака. Он может перестать понимать те вещи, которые раньше легко усваивались, долго думать над заданным ему вопросом. Это значит, что его психика занята перевариванием других процессов, которые им не осознаются. Маленькому ребенку тяжело выразить словами, что его тревожит, но у него могут появиться несвойственные ранее ему жесты. Например, он бесконечно играет в войнушки и эта игра не имеет развития, является однотипной и повторяющейся по кругу. Расстройства сна, ночные кошмары, страх оставаться одному или в темноте, любые регрессивные симптомы говорят о том, что ребенку тяжело справиться с происходящим. На это необходимо обращать внимание и вовремя обращаться к специалистам.

- Стоит ли сразу после развода или смерти близкого вести ребенка к психологу?

Нет, сразу после событий этого делать не стоит. Нормальный период реабилитации для ребенка может длиться от полугода до года. За год полностью сменяется цикл природы и психика способна пережить все произошедшее. Но, если спустя полгода или год, когда жизнь в семье восстановилась, вы видите, что какой-либо из симптомов у ребенка не проходит (к примеру, он фантазирует о том, как вылечить от смерти умершего или ждет, что он вернется) - стоит обратиться к специалисту.

Я бы посоветовала родителям жить так, как они жили раньше. Продолжать ходить на работу, в школу, детский сад, делать те же дела по дому, встречаться с друзьями, ходить на прогулки, даже если этого не очень хочется. Не изолировать себя, продолжать общаться с социумом и попытаться вместе с ребенком обсудить произошедшее.

- Какие темы стоит проговорить с ребенком?

Вы должны помнить простую схему: вначале вы сами находите и затем показываете ребенку смысл происходящего, а после рассказываете о том, как будет строиться ваша и его будничная жизнь дальше. Оговариваете, что может измениться в связи с произошедшим.

- Можете ли вы показать это на конкретном примере с разводом родителей, когда ребенок остается жить с мамой?

После развода родителям важно разделить ответственность за воспитание ребенка и сказать об этом ему самому. Нужно проговорить, кто будет водить его в детский сад или школу, кто будет делать с ним уроки и как будут спланированы его выходные дни и каникулы. Когда будут отцовские дни и как ребенок может связаться с папой, если он ему срочно понадобится. Кто будет выдавать деньги на карманные расходы и т.д. Это общие рекомендации.

Для нормального и полноценного развития ребенка важно все процессы для него сделать максимально понятными и прозрачными, чтобы избежать манипулирования отношениями (как со стороны родителей, так и со стороны детей) и снизить чувство вины за происходящее. Также обязательно объяснить ребенку, что он не виноват в разводе родителей.

- Как связывает ребенок себя с произошедшими событиями?

Приведу пример: ребенку три года, и он только что поссорился с мамой. А потом с ней что-то происходит - она заболела или упала и ударилась. И ребенок думает, что виноват он. Ведь он злился на маму, а потом с ней что-то случилось.

Часто ребенок винит себя за то, что произошло внезапно, за то, где он не может увидеть реальную причинно-следственную связь. Задача родителей заключается в том, чтобы объяснить ему, что он не виноват, и что он не может магически («подумал - случилось») влиять на мир. Он не может решать, разводиться родителям или нет, жить кому-то или умирать.

- Но ведь взрослый человек знает, что он может влиять на мир?

Конечно. Но важно выставить грани своего влияния: каждый из нас вносит свою лепту в происходящие события и в большей мере влияет на течение собственной жизни. Но при этом мы не влияем на смену дня и ночи или на ход времен года. Мы можем быть в контакте с миром, и тогда с нами происходит то, что мы хотим.

- Если ребенок винит себя в случившемся, достаточно ли ему просто сказать: «Ты в этом не виноват»?

Сказать это необходимо. Но также важно, чтобы с ребенком был кто-то, на кого он может временно опереться. Неважно, кем будет этот человек - родственник, психолог, сверстник или кто-то еще. Этот человек должен помочь ему переживать, а не запрещать это. Не стоит говорить ребенку: «Не думай об этом», «Выкинь из головы», «Перестань». Важно не только сказать «ты не виноват», а объяснять, что произошло, почему и как. Показать, как это можно пережить в дальнейшем.

Получается, что благодаря чувству вины ребенок, да и взрослый может осознать, что произошло и увидеть в этом смысл?

Да. Чувство вины испытывают все люди: как дети, так и взрослые. И оно является одной из четырех стадий горевания при утрате. В первой стадии человек не верит в то, что происходит, отрицает это. Эта стадия проходит достаточно быстро, после столкновения человека с реальностью. Вторая - человек чувствует свою вину за случившееся. Переживает, что не смог повлиять на события, что-то не успел сделать, чего-то не сказали т.д. Третья стадия - злость на событие, к примеру, на папу который ушел в другую семью: «Зачем он туда пошел?», «Почему оставил меня одного?» и т.д. Четвертая стадия - принятие, осмысление того, что произошло и понимание, что необходимо жить дальше.

В норме проживание утраты может длиться от полугода до года. Но люди могут застревать на любой из стадий и не выбираться из нее в течение всей жизни. Поэтому и для взрослого, и для ребенка важен человек, который будет его поддерживать некоторое время.

- Как понять, что ребенок переживает чувство вины?

Подросток может это сказать, а вот дети до 7 лет не всегда. Они мыслят образно, поэтому понять это можно по изменению их поведения. Мы уже говорили о симптомах, которые могут появляться. Но еще важно помнить, что если кризис переживает вся семья, тогда непонятно, кому нужнее помощь. Очень часто на практике происходит так, что родители решают свои сложности и конфликты, и симптомы в поведении ребенка проходят сами.

Важно не нападать на странности в поведении малыша. Не запрещать ему их делать и попросить, чтобы в детском саду или школе его не наказывали за эти действия. Взрослым необходимо быть внимательными к необычному поведению ребенка, постараться говорить с ним о том, что он сейчас чувствует и предполагать, с чем это может быть связано. Сами родители также должны обращать внимание на свое душевное здоровье.

- Чему следует уделять внимание папе и маме во время семейного кризиса?

Семье важно не стремиться к чему-то новому, а постараться сохранить тот образ жизни, который был до кризиса. Очень важно родителям в таких ситуациях заботиться о себе. Соблюдать те же процедуры, что выделали раньше и более пристально относиться к своему телу. Потому, что наше тело вместе с нами переживает сильную эмоцию. И взрослому может перестать хотеться есть, спать, заботиться о себе, чистить зубы, мыться, причесываться, выходить на улицу. Поэтому взрослому очень важно сознательно уделять внимание этому и продолжать заботиться о ребенке.

Можно и нужно говорить о том, что проживает ребенок и семья. Если, к примеру, умер родственник - вспоминать хорошее, что было связано с этим человеком. Если родители развелись, то можно смотреть фильмы на эту тему и читать сказки, где герои остались без родителей, но находят в себе силы жить дальше.

Из мультиков могу порекомендовать: «Навсикая из долины ветров» - о том, как девочка потеряла своих родителей и искала их, «Рапунцель» - классический мультик о проживании травмы - потере родителей, «Как приручить дракона» - о том, как мальчик потерял маму и как он жил дальше без нее. В мультиках, конечно, не говориться об этом напрямую, да и не должно - дети мыслят образами. Просмотр мультфильмов позволяет им идентифицировать себя с персонажами и проживать эти события вместе с ними. А родителям важно самим найти смысл происходящего, донести его ребенку и рассказать, как они будут жить дальше и как изменятся маленькие, ежедневные дела малыша.