Супруга Людовика XIII - Анна Австрийская с детьми

О дин из неписаных, но строго соблюдаемых законов современной морали требует от взрослых воздерживаться в присутствии детей от всякого намека, особенно шуточного, на темы половых отношений. Явление, совершенно чуждое средневековому обществу. Сегодняшний человек, взявшийся читать дневник королевского врача Эроара, куда тот заносил малейшие подробности жизни молодого Людовика XIII, почувствует себя весьма неловко, натолкнувшись на вольности, которые допускаются в обращении с детьми, на грубые шутки и неприличные жесты, которые никого не смущали и казались совершенно естественными. Ничто не даст нам лучшего представления о различии восприятия детства в конце XVI - начале XVII веков и восприятия детства сегодня.

Людовик XIII еще не достиг возраста одного года. «Смеется в полную силу легких - нянька двумя пальцами ему возбуждает петушок». Замечательная шутка - ребенок тут же усваивает ее и окликает пажа, «задирает рубашку и показывает петушок».

Ему год. «Дофину очень весело, - отмечает не без удовольствия Эроар, - заставляет каждого теребить свой петушок». Он уверен - всем это нравится. Та же игра при гостях, их двое - господин де Боньер с дочерью: «со смехом задирает рубашку и показывает петушок, особенно девочке, затем прижимается к ней и начинает тереться всем телом». Все находят эту выходку столь забавной, что ребенок не упускает случая ее повторить, перед «маленькой дамой он снимает рубашку и демонстрирует свое достоинство с невероятным пылом. Он очень возбужден. Ложится на спину, чтобы девочке было лучше видно».
В возрасте около двух лет он уже жених, его невеста - испанская инфанта. Окружающие разъясняют, что это значит, и он, по-видимому, все хорошо понял. Его спрашивают: «Где живет дружок инфанты? Он кладет руку на петушок».

Bouguereau"s "La Grappe de Raisin"

В течение первых трех лет его жизни никто не видит ничего плохого в том, чтобы шутя прикоснуться к половым органам ребенка: «Маркиза де Верней часто запускала свою руку ему под платье; он хотел, чтобы его укладывали в кровать кормилицы и она играла с ним таким образом». «Мадам де Верней, желая поиграть с дофином, взяла его за соски. Он отталкивает ее со словами: „Не надо, не надо, оставьте, подите прочь". Он не хочет более позволять маркизе трогать его соски. Ему нашептала кормилица: „Мсье, ни за что не позволяйте трогать ваши сиси или петушок, а то отрежут". Он это запомнил».
«Встает после сна и не хочет надевать рубашку: „Но-но рубашку, сначала хочу дать молочка из моего краника"; взрослые по очереди подставляют ладонь, он произносит пс-пс, делает вид, будто оттуда что-то льется и, оделив всех присутствующих, позволяет себя одеть».

Или классическая шутка, довольно часто повторяющаяся,— ему говорят: «Мсье, пропал ваш петушок! Он отвечает: „Да от она", - и приподнимает его пальцем». Подобные шутки исходили не от слуг, не от безмозглой молодежи и не от женщин легкого поведения, как, например, любовница короля. Королева, мать Людовика XIII, «взяв его за петушок, говорит: сын мой, я поймала вас за клювик». Дальше - больше. «Раздетые догола, он и Мадам (его сестра) ложатся в кровать к королю. Они возятся, целуясь и щебеча, королю рчень нравится. Он спрашивает сына: сын мой, где приданое маленькой инфанты? Тот показывает и говорит: оно совсем без костей, папа. Потом когда пенис напрягается, он добавляет: а бывает с костями».

И действительно, взрослые забавляются, наблюдая его первые эрекции. «Проснулся в 8 утра, позвал мадемуазель Бетузе и говорит: "Зезе, мой петушок, как подъемный мост; вот он поднялся, а вот опустился", - он его оттягивал то вверх, то вниз».

В четыре года его половое воспитание достигает кульминации. «Отвели в покои королевы. Мадам де Гиз показывает ему кровать: вот, говорит она, на этой кровати вас сделали. Он в ответ: с мамой?» «Обращается к мужу кормилицы: что это? - Это, говорит тот, мой шелковый чулок. - А это? (была такая игра) - Это мои тапочки. - Из чего они? - Из велюра. - А это? - Это гульфик. - А что там внутри? - Не знаю, мсье. - Э, да там петушок! Для кого он? - Не знаю, мсье. - Да для мадам Дундун (кормилицы)».

«Становится между ног мадам де Монгла (гувернантки, весьма почтенной женщины, которая, кажется не более шокированной, чем сам Эроар, подобными проказами, недопустимыми по сегодняшним меркам). Король говорит: смотрите, мадам де Монгла только что родила сына. Дофин бежит к королеве и становится у нее между ног».

Начиная с пяти лет окружающие перестают играть с его половыми органами. Теперь он играет с половыми органами других. Мадемуазель Мерсье, одна из горничных, присматривавшая за ним ночью, еще не встала с постели - ее кровать находится рядом с кроватью маленького Людовика (прислуга часто спала в той же комнате, что и дофин, и не очень стеснялась его присутствия, даже если речь шла о супружеских парах). «Он полез к ней играться», просит ее пошевелить поочередно пальцами ног, она поднимает по его просьбе ноги вверх, он «говорит кормилице, чтобы та принесла розги, так как он хочет пошлепать служанку по ягодицам. Добивается исполнения... Кормилица спрашивает: Мсье, что вы видели у Мерсье? Отвечает холодно: Я видел попку. Что вы видели еще? Отвечает серьезно, без эмоций, что видел ее письку». В другой раз «играет с мадемуазель Мерсье, зовет меня (Эроара) и сообщает, что у Мерсье писька вот какая (показывает - в два его кулака) и что там сыро».

Начиная с 1608 года подобные шутки исчезают, принц становится - в семь лет - маленьким мужчиной, пришла пора учиться прилично себя вести и говорить. Когда его спрашивают, откуда появляются дети, он ответит совсем как мольеровская Агнесса* - из уха. Мадам де Монгла, гувернантка, останавливает его, когда «ему вздумалось показать пенис маленькой Вентле». И если гувернантке случается положить его утром в свою кровать, между ней и ее супругом, Эроар возмущен. Insignis impudentia 2 - отмечает он на полях своего дневника. Десятилетнему мальчику внушали такую сдержанность, которой и в голову никому не приходило требовать от него же в возрасте пяти лет. Таким образом, собственно воспитание начиналось лишь после семи лет.

И еще - похоже, что эта запоздалая забота о приличии обязана своим появлением начавшейся реформе нравов, первой ласточке реформаторского обновления XVII века. Как будто воспитанию поддаются только те, кто приблизился к возрасту без пяти минут взрослого человека! К четырнадцати годам Людовик XIII уже знал все, так как в четырнадцать лет и два месяца его, можно сказать, насильно уложили с его женой. После церемонии венчания «он прилег и потом отужинал в постели без четверти семь. Господин де Граммон в компании других молодых сеньоров рассказывает ему различные истории, это укрепляет молодого. Он просит принести ему туфли и идет в покои королевы матери, затем в 8 часов его укладывают с королевой, его супругой, в присутствии королевы-матери; в десять пятнадцать он выходит из спальни, утверждая, что поспал часа два после двух раз. Похоже, что так: и член у него красный».
По-видимому, к тому времени четырнадцатилетних мальчиков все реже можно было видеть в роли новобрачных, девочек же еще долго отдавали замуж в тринадцать лет.

Моральный климат в других семьях - дворянских и простых - вряд ли сильно отличался от морального климата королевской семьи. Эта манера приобщать детей к шуткам взрослых на половую тему не противоречила нравам и не шокировала «общественное» мнение. В семье Паскаль двенадцатилетняя Жаклина Паскаль писала стихи, посвященные беременности королевы. Томас Платтер в своих воспоминаниях студента-медика (конец XVI века) пишет: «Я знал мальчишку, который это сделал (на свадьбе служанки своих родителей он завязал узелок на швейной игле, чтобы муж был не в состоянии выполнить супружеский долг). Невеста с трудом упросила его снять заклятие - он в конце концов согласился и развязал узелок. Молодой супруг снова обрел свои силы и полностью выздоровел». Отец де Дэнвиль, специалист по истории иезуитов и педагогики эпохи гуманизма, констатирует: «В те времена (XVI век) никто не стеснялся присутствия детей. При них могли сказать все, что угодно, выкинуть какую-нибудь неприличную шутку; дети все видели и все слышали».

Отношение к половой жизни и, без сомнения, сама половая жизнь меняются сообразно эпохе и образу мыслей. Сегодня поведение взрослых, описанное Эроаром, показалось бы последней стадией сексуального расстройства и никто не решился бы на такое открыто. Все обстояло иначе еще в начале XVII века.

Эта полуневинность, кажущаяся нам развратной или наивной, объясняет популярность с XV века темы писающего ребенка. Он занимает свое место среди изображений, помещенных в часословах и на картинах религиозного содержания. Он занимает свое место среди изображений, помещенных в часословах и на картинах религиозного содержания. В религиозном календаре Хеннеси и в требнике Гримани один из зимних месяцев изображен так: деревня, занесенная снегом; одна из дверей открыта, внутри можно разглядеть женщину за пряжей, мужчину, греющегося у огня; на пороге стоит ребенок и писает в снег.

Нужно, впрочем, отметить еще одну сцену, часто повторяющуюся в иконографии той эпохи - обрезание. Процесс изображен с почти хирургической точностью. Не надо искать в этом какой-либо подвох. По-видимому, праздники Обрезания Господня и Введения Богородицы во Храм считались в XVI и в XVII веках детскими праздниками, единственными до первого причастия.
Взрослые не только без тени смущения приобщали детей к хирургической операции, пусть даже религиозного характера, на половом органе, но и позволяли себе при всех и будучи в полном сознании шутки, становившиеся совершенно непозволительными, как только ребенок достигал возраста полового созревания.

Считалось, что ребенок, не достигший подросткового возраста, был безразличен к разнице полов, и подобные шутки и намеки для него проходили без последствий, они ничего не значили, теряли свою половую направленность и становились полностью нейтральными. И еще не появилось сознание того, что всякое обращение к вещам, касающимся половых отношений, даже без задних мыслей и какого-то конкретного контекста, может повредить детской невинности. В те времена особо не задумывались, существует ли вообще понятие детской невинности.

Таким, по крайней мере, было общественное мнение. Его уже не разделяли моралисты и воспитатели, во всяком случае, лучшие из них - новаторы, к которым, впрочем, мало прислушивались. Однако, оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что именно благодаря их заслугам новая концепция, принятая нами, в конце концов победила.

Главным представителем новых идей является Жерсон*. Для своего времени он - самый наблюдательный из бытописателей детства, и в частности сексуальной стороны жизни детей.

Жерсон изучал сексуальное поведение ребенка. Его труд предназначался для исповедников, чтобы те пробудили в маленьких кающихся грешниках - от 10 до 12 лет - чувство вины. Ему известно, что мастурбация и эрекция без последующей эякуляции - явление повсеместное. Любой, кому бы ни задали вопрос по поводу онанизма или самопроизвольной эрекции, отвечает отрицательно, то есть врет в полном сознании того, что делает. С точки зрения Жерсона - случай очень серьезный. Peccatum mollicei **, «даже если из-за малого возраста не сопровождается семяизвержением... лишает ребенка невинности в большей степени, чем его сверстника, уже бывшего с женщиной». Более того, он часто ведет к содомии.
В написанном им своде правил поведения для школы Собора Парижской Богоматери, он пытается всеми силами разделить детей, отдать их на постоянное попечение учителя.

Учитель пения не должен обучать своих подопечных "Распутным и бесстыдным песнопениям", ученик имеет право донести на своего товарища, если тот вел себя недостойно (среди прочих проступков: говорить по-французски, а не на латыни, ругаться, произносить грубые слова, долго валяться в постели, пропускать молитвы, болтать в церкви). Ночью в дортуаре должен гореть ночник: «Как в знак почитания образа Девы Марии, так и по естественной необходимости, для того чтобы дети могли делать только то, что не стыдно делать при свете».

Никто не имел права перебраться в другую кровать - ребенок должен был оставаться рядом с тем, кого ему определили в соседи. "Сходки, а также сборища собняком в любых местах" не дозволяются ни днем ни ночью. Сколько усилий, чтобы избежать тесной дружбы между детьми, а заодно и вредных визитов, в данном случае со стороны слуг: «Всякое близкое общение с детьми запрещается, не исключая слуг, клириков, служащих церкви и проповедников (Жерсон не доверял буквально никому), они должны заговаривать с ребенком только в присутствии учителя».

В XVI веке воспитатели более терпимы, не переступают некоторых границ. Мы можем судить об этом по книгам, написанным для школьников, по которым те учились читать, писать, изучали латынь, наконец по урокам «цивильности» - в трактатах о хорошем тоне и в сборниках диалогов для придания живости излагаемому действующими лицами обычно были несколько школяров или ученик и учитель. Эти диалоги являются прекрасным свидетельством школьных нравов того времени. В диалогах Вивеса можно найти мысли, не свойственные Жерсону, однако традиционные для того времени: «Какая часть (тела) самая постыдная - передняя (отметим что он избегает ее назвать) или же отверстие в заднице? - Обе очень неприличны, зад из-за нечистот, а перед - из-за развратности и бесстыдства».

В конце XVI века ситуация окончательно изменится. Некоторые воспитатели, добившиеся наибольшего авторитета и полного принятия своих концепций, больше не допускают, чтобы в руки детей попадали книги сомнительного содержания. Именно тогда появилась идея классического произведения, подправленного для чтения детьми. Это очень важный этап, именно здесь начинается особое уважение детства. Это новшество можно найти как у католиков, так и у протестантов в Англии и Франции. До того детям предлагали для чтения Теренция как одного из классиков. Иезуиты изъяли его из программ. В Англии пользовались адаптированным изданием Корнелия Сконея, вышедшим в 1592-м и переизданным в 1674 году. Бринсли рекомендует его в своем пособии для учителей.

Что же касается самой стыдливости, в коллежах иезуитов принимают необычные меры предосторожности, подробно расписанные в «Правилах о применении телесных наказаний». Особо подчеркивалось, что не следует снимать штаны с наказуемых «отроков какого бы возраста или сословия они не были (мне нравится здесь ссылка на сословие), надо открыть небольшой участок кожи достаточного размера, чтобы применить наказание, но не больше».

Значительные перемены в нравах происходят в XVII веке. В отношении королевских детей, даже незаконных, мадам де Ментенон не позволит самой безобидной вольности, допустимой при дворе Генриха IV. Та же строгость, впрочем, повсюду, за исключением домов либертенов*. Речь идет уже не об отдельной кучке моралистов вроде Жерсона, а о целом движении, проявляющемся во всем - как в богатой назидательной и педагогической литературе, так и в духовной практике и новой религиозной иконографии.

Обрело свой смысл базовое понятие - детская невинность. Его можно найти уже у Монтеня, не питавшего, однако, иллюзий по поводу нравственной чистоты молодых школяров: «Сотни школяров заражаются сифилисом прежде, чем дойдут до того урока из Аристотеля, который посвящен воздержанию»

Формируется другая нравственная концепция детства, с акцентом скорее на его беззащитности и слабости,но его беззащитность и слабость соседствуют с невинностью, верным отражением божественной чистоты, что превращает воспитание ребенка в одну из первых обязанностей человека. Эта концепция в одно и то же время является реакцией как против безразличного и слишком нежного, эгоистического отношения к детям, которое делает из ребенка игрушку для взрослых и поощряет его капризы, так и против противоположного этому типу отношений чувства - презрения здравомыслящего человека. Эта концепция завоевывает педагогическую литературу конца 17 века.

Речь идет не об отдельных высказываниях, а о настоящей доктрине восторжествовавшей повсюду - как у иезуитов, так и у ораторианцев и янсенистов, чем частично объясняется бурный расцвет учебных заведений, коллежей, малых школ, частного образования и эволюция школьных нравов в сторону строгой дисциплины.

Из этой доктрины вытекает несколько принципов, становящихся общим местом в литературе эпохи. Дети больше не предоставлены сами себе - эта идея восходит к XV веку и обязана своим появлением монастырскому опыту. Однако ее начинают воплощать по-настоящему лишь в XVII веке, когда необходимость в этом становится очевидна широкой публике, а не только горстке священнослужителей.

В правилах поведения для детей в Пор-Рояле, написанных Жаклиной Паскаль, читаем: «Надо хорошо следить за детьми и никогда и нигде не оставлять их одних, здоровы они или больны... (однако) необходимо, чтобы такой непрерывный надзор был деликатным и чтобы некоторое доверие со стороны воспитателей давало бы им понять, что их любят и что с ними находятся рядом просто из удовольствия быть с ними. В результате они будут не бояться, а скорее любить свою старую воспитательницу».

Этот принцип станет всеобщим, но буквально он будет применяться лишь в интернатах иезуитов, в школах Пор-Рояля, в частных пансионах, то есть действие его охватывало только небольшое число детей очень богатых родителей. Их хотели уберечь от скученности в коллежах, которые долгое время имели дурную репутацию, развеявшуюся во Франции благодаря иезуитам быстрее, чем в Англии.

Второй принцип - избегать слишком часто ласкать детей и сызмальства приучать их к некоторой строгости. «Не говорите мне, что они еще дети и нужно терпение; последствия развращенности ума очень сильно проявляются в этом возрасте» - реакция против «сюсюканья» с детьми младше восьми лет, против мнения, что они еще маленькие, чтобы их воспитывать.

Третий принцип - сдержанность. «Большая скромность» в манере держаться. В Пор-Рояле «сразу же после отхода ко сну воспитатели подходят к каждой кровати, чтобы посмотреть, нет ли чего неприличного в позах и поведении учениц, а зимой - чтобы проверить, хорошо ли они укрыты». Разворачивается настоящая пропаганда в целях искоренить давнюю привычку ложиться по нескольку человек в одну постель.

Эта же забота о приличии проявляется и в выборе книг и тем для беседы: «Сделайте так, чтоб их учили по книгам, где сочетались бы чистота языка и допустимость сюжетов. Когда же они начнут учиться писать, не позволяйте учителям давать им образцы, полные плохих слов». Мы уже далеко ушли от свободы выражений будущего Людовика XIII, которая забавляла даже почтенного Эроара. Естественно, следует избегать романов, балов, комедий - рекомендации касаются и взрослых. Нужно быть внимательным к песням - еще одна важная рекомендация в обществе, где музыка доступна практически всем, - «особенно позаботьтесь о том, чтобы ваши дети не учили современных песен». Однако старинные ничуть не лучше: «Песни, известные в свете, которым учат детей, едва те начинают говорить... Из них нет ни одной, не содержащей хулу и самую неприкрытую клевету на все и вся или же жестокую сатиру, не щадящую ни самых невинных, ни самых набожных... (они выражают) разнузданные страсти... (и) полны непристойных намеков».

Другая рекомендация тоже часто встречается в педагогической литературе, чрезвычайно озабоченной проблемой «скромности» - нельзя оставлять детей в обществе слуг. Эта рекомендация идет вразрез с самым распространенным обычаем: «Оставляйте их как можно меньше один на один со слугами, особенно с лакеями (у слова „прислуга" был более широкий смысл, чем теперь: сюда включались и „сотрудники, служащие", как мы сказали бы сегодня, и приживальщики). Эти люди, чтобы снискать расположение детей, рассказывают им чаще всего глупости и прививают им любовь к игре, развлечениям и праздности».

Четвертый принцип представляет собой всего лишь еще одно проявление заботы о приличиях и скромности - свести на нет старинную фамильярность и заменить ее на скромные манеры и воздержанную речь даже в повседневной жизни. Эта политика проявлялась в основном в борьбе с «тыканьем».

Учебник цивильности 1671 года издания признает, что приличия требуют обращения на «вы», однако там есть ряд уступок старинным французским обычаям, видно, что авторы в некотором затруднении: «Обычно говорят "вы" всем без исключения, если только это не маленький ребенок, а вы его намного старше или если обычай требует употребления "ты" даже между самыми воспитанными людьми. Отцы, обращаясь к детям до определенного возраста, как во Франции - до их совершеннолетия, и учителя, обращаясь к младшим ученикам, могут говорить "ты". Также и между близкими друзьями, как принято в некоторых местах, общение может быть на "ты". В остальных же случаях люди должны проявлять больше сдержанности и воспитанности».

Чувство детской невинности приводит, таким образом, к двойственности нравственной позиции по отношению к детям: оградить их от грязных сторон жизни, в частности от секса, терпимого или даже допустимого у взрослых, и закалить их, воспитывая характер и рассудительность. В этой позиции есть противоречие. С одной стороны, желают сохранить детство, а с другой - ребенка как бы старят. Однако это противоречие заметно только нам, людям XXI века. Увязывание детства, примитивизма и иррационализма характеризует наше современное понимание детства.

В этой старой по отношению к нашему современному мышлению и новой по отношению к Средневековью концепции понятия невинности и разума не противопоставлялись друг другу - выражение sipuer prout decet, vixit [Если ребенок прожил так, как подобает (лат)] переведено в «Учебнике цивильности» 1671 года так: «Если ребенок прожил, как взрослый».

Образование в 17 веке в России претерпело серьезные изменения. Преобразования произошли как в системе обучения, так и в быту простых людей и литературе, живописи. Если до этого знания имели возможность получать в основном дети знатных людей у индивидуальных репетиторов, то теперь образование дается в учебных заведениях. Обучение становится доступно всем, независимо от сословной принадлежности.

Создание на Руси частных школ

На современный взгляд создаваемые заведения нельзя было в полной мере назвать школой. Образование в 17 веке в России кратко можно охарактеризовать как начальное. К тому же учителями работали духовные люди со своими правилами. За свою работу они получали вознаграждение в виде продуктов питания.

Интересны для изучения некие «азбуковники». Это сохранившиеся рукописные и печатные книги для чтения детьми, которые уже имеют начальные навыки в чтении.

Помимо непосредственно текстов для чтения, в азбуковниках были даны рекомендации для учителя - как обучить чтению, правила поведения в школе, церкви и даже дома.

Образование в 17 веке на Руси не предполагало постоянного проживания детей при школе. Ученики, как и сейчас, по утрам ходили на занятия, а днем возвращались домой. Знания были доступны всем без исключения, и богатым, и бедным, и убогим.

Печатные пособия - хорошее подспорье для обучения

Появление возможности выпускать печатные книги наилучшим образом повлияло на образование в 17 веке. Старосты в школе на каждом уроке раздавали ученикам книги для обучения.

В Москве начали печатать буквари, которые могли купить даже самые бедные слои населения. Такие книги, стоимостью всего в 1 копейку, пользовались большой популярностью.

Примечательно, что азбука, написанная дьяконом В. Бурцевым, была распродана в течение одного дня в количестве 2400 штук.

Чуть позже появляется азбука с картинками, изданная Карионом Истоминым. Эта книга построена по знакомому всем нам принципу. Каждой букве соответствует картинка, название которой начинается на данный звук.

Школы вместо индивидуальных репетироров

В середине 17 века из Киева были приглашены 30 монахов-ученых. Они должны были открыть учебное заведение при Андреевском монастыре г. Москвы. В школе стали преподавать для молодых дворян философию, риторику, греческий и латинский язык.

Во вновь открываемых учебных заведениях, помимо русской грамматики, преподавали латинский и греческий язык.

В классах обязательно выбирали старост. Они имели большой вес в коллективе и даже могли замещать учителя. Основная их обязанность заключалась в раздаче книг, назначении дежурных и контроле за дисциплиной.

Для тех, кто получал образование в 17 веке, строгая дисциплина была в основе обучения. Особенно ценилось и требовалось бережное отношение к книге и вообще ко всему имуществу, находящемуся в школе.

Помимо обязательного соблюдения порядка и идеальной чистоты, запрещалось наговаривать на товарища и обзывать их обидными словами. Так зарождалось некое подобие корпоративной солидарности.

Методики обучения в 17 веке

Если рассматривать образование в 17 веке, единая методика его полностью совпадает с нормами, действующими в школах и Греции. Основными предметами были письмо, чтение, счет, а также пение.

Помимо светского обучения, обязательными были уроки по основам религии. К тому же давались начальные знания в области свободных наук. К ним относились: грамматика, астрономия, музыка, диалектика, риторика, арифметика.

Азбуковники содержали различные стихи, которые дети учили и рассказывали наизусть. Также ученикам преподавали основы стихосложения, обучали писать письма высокопоставленным чиновникам.

Правил, написанных в азбуковниках, придерживались во всех школах, поэтому с уверенностью можно утверждать, что образование в 17 веке - единая методика преподавания, которая в дальнейшем легла в основу всего обучения.

Нюансы обучения на Руси в 17 веке

Несмотря на развитие науки, занятия в школе начинались и заканчивались словом Божьим. Да это и понятно, ведь учителями были духовные лица.

Но именно священники распространяли идею об общем образовании, всеобщей грамотности. Считалось, что знания нужны людям для понимания значимости веры и понятий о нравственности. Читать необходимо уметь главным образом для того, чтобы самостоятельно изучить и понять весь тайный смысл написанного.

Основная цель, которую преследовало образование в 17 веке в России, была воспитать нравственного человека, знающего основы христианства и владеющего навыками чтения и письма.

Интересны для изучения работы древних мыслителей. Многие работы переводились на русский язык, и о них составлялось собственное мнение. Так, в школах изучались идеи Аристотеля, «Диалектика» Дамаскина. На полях часто ставили различные пометки, что доказывает внимательное изучение книг философов.

Новый уровень образования дал толчок в развитии искусства

С повсеместным обучением грамоте стали появляться все новые жанры в литературе. Особенно большое развитие получила поэзия и стилистические рассказы. Писали множество пьес, которые ставили в придворном театре.

Живопись тоже претерпела изменения. Появился такой жанр, как светский портрет, полностью схожий с оригиналом. Наиболее известным в то время художником был Ушаков, написавший многих известных людей того времени.

С развитием математики, физики и химии появились новые технологии в оружейном ремесле, и полученные знания способствовали распространению экспедиций. В результате осваивались все новые и новые территории необъятной России.

В целом образование в 17 веке в России удовлетворяло интересы прежде всего церкви и самого государства. Вплоть до середины 18 века ученики получали знания по утвержденным методикам. Но в конце концов, условия исторического развития потребовали дальнейших видоизменений.

Благодаря дневнику доктора Эроара мы можем представить себе жизнь ребенка в начале XVII века, его игры и этапы умственного и физического развития, которым соответствовала каждая из этих игр. Хотя речь идет о дофине Франции, будущем Людовике XIII. можно не бояться обобщений, так как при дворе Генриха IV королевские дети, законные и незаконные, получили то же воспитание, что и другие отпрыски дворянских семей, и еще не было абсолютного различия между королевским дворцом и замками знати. Итак, маленького Людовика XIII воспитывали точно так же, как и его товарищей,- ему давал уроки фехтования и верховой езды тот самый учитель, что преподавал военные искусства в Академии для дворянской молодежи, господин де Плювинель; на замечательных гравюрах к учебнику верховой езды де Плювинеля, сделанных Криспеном де По, можно видеть молодого короля во время занятий в манеже. Единственное отличие - будущий монарх никогда не ходил в коллеж, который посещала уже в те времена часть детей знати. Во второй половине XVII века ситуация меняется: культ королевской власти с самого детства отделил молодого принца от других смертных, пусть даже самых
знатных фамилий.

Людовик 13-дофин

Личный врач Людовика- Эроар оставил нам подробный дневник с детальным описанием каждого шага маленького дофина. В год и пять месяцев, отмечает Эроар, «он играет на скрипке и при этом подпевает себе». Раньше он довольствовался более подходящими для этого возраста игрушками: деревянная лошадка, вертушка, «он пытается играть с кубарем» (волчок, обхватываемый во время запуска веревкой.). В полтора года ему уже дают скрипку, тогда это еще не благородный инструмент, а «бренчалка», под которую пляшут на свадьбах и деревенских праздниках.
В том же возрасте он начинает играть в шары [игра, напоминающая крикет]. «Дофин во время игры в молот промахнулся и поранил господина де Лонгвиля». Это все равно, что в сегодняшней Англии полуторагодовалый младенец начал бы играть в гольф или крикет. В год и десять месяцев мы узнаем, что он «продолжает выбивать на барабане все марши»: каждая рота имела свой барабан и свой строевой шаг. Его начинают учить говорить: «Сперва его заставляют произносить отдельные слоги, чтобы потом было легче произносить целые слова».

Brooker Harry
The archers

Дофин начинает говорить; Эроар записывает в фонетической транскрипции его первые слова: «казу папе» - скажу папе; «наису» - нарисуй. Его часто порют: «...кричит, был выпорот (за то, что отказывался есть); успокаивается, потом снова кричит, потом ест». «С громкими криками ушел в комнату. Высечен. Секли долго».
Он любит общество солдат. «Его всегда любили солдаты». «Он возится с игрушечной пушкой». «Со своими солдатами он устраивает маленькую войну. Господин де Марсан надевает ему впервые в жизни высокий воротник. Он в восторге». «Они играют в войну». Мы узнаем также, что он ходит в зал для игры в мяч, будто взрослый, однако спит он еще в колыбели. 19 июля 1604-го ему два года девять месяцев, «чрезвычайно возбужден - ему ставят кровать, первый раз в жизни он будет спать не в колыбели». Он знает уже основы своей религии, на причастии ему показывают облатку.
В Сочельник 1604 года он в полной мере участвует в празднествах: ему три года, «перед праздничным ужином приносят рождественский пень, на котором он будет танцевать и петь в честь приближающегося Рождества». Ему дарят подарки: мяч и хитроумные безделушки из Италии, механического голубя, пред-
назначенного также и для королевы. Зимними вечерами, сидя в четырех стенах,- это в эпоху, когда большую часть времени проводили на открытом воздухе,- «он забавляется тем, что вырезает ножницами разные фигурки из бумаги». Музыка и танцы по-прежнему занимают большое место в его жизни.

A thrilling moment
John George Brown 1880

Он танцует гальярду, сарабанду и бурре *. Ему нравится петь и играть на мандоре (разновидность лютни) Буало. Он поет песню Робена: «Робен едет в Тур / Купить себе велюр, / Чтоб сшить себе колпак, / Я тоже хочу так...». «Потом он принялся петь себе колыбельную: „Кто хочет послушать песню? / Дочь короля Луи / Бурбон так полюбил, / Что даже обрюхатил"». Замечательная колыбельная для маленьких детей! Через несколько дней ему исполнится четыре, а он уже знает, как называются струны лютни, а лютня - инструмент знати: «Играет кончиком пальца на губе и говорит: как контрабаса» (Эроар использует фонетическую транскрипцию и записывает все, даже заикания, когда они имеют место)

Thomas Eakins
Baby at play

В три года пять месяцев «ему нравиться листать Библию с картинками, кормилица ему показывает буквы - он знает весь алфавит». Затем приходит очередь четверостиший Пибрака, правил поведения в обществе, морали. Дети должны знать это наизусть. Начиная с четырех лет ему преподают письмо: его учитель - причетник дворцовой часовни Дюмон. «Ему приносят письменный прибор в столовую. Дюмон собирается вести урок, он говорит: я кладу пример и ухожу к моим ученикам». (Примером называли образец, который надо было скопировать.) «Он переписывает пример, точно копируя каждую букву. Очень доволен». Он начинает знакомиться с латинскими словами. В шесть лет профессиональный каллиграф заменит клирика из часовни. «Он переписывает пример, Богран, королевский каллиграф, показывает ему, как надо писать».

Guilty
Seymour Joseph Guy

Все еще играет в куклы. «Ему нравится возиться с маленькими игрушками и с немецкой комнатой (миниатюрная мебель и сама комната, которую изготовляли мастера из Нюрнберга). Господин де Ломени дарит ему куклу, одетую как дворянин, с высоким воротником и надушенную. Он ее расчесывает и говорит: „Я женю его на кукле Мадам (сестры)"». Также ему очень нравится вырезать из бумаги. Ему рассказывают различные истории: «Он попросил кормилицу рассказать о куме Лисе, о злом богаче и о Лазаре». «На ночь ему рассказывают сказки Мелюзины. Я говорю ему, что это сказки, а не правдивые истории». (Неправда ли, современно?) Сказки предназначались тогда не только для детей - их по вечерам слушали и взрослые.
Одновременно с игрой в куклы этот четырех- пятилетний ребенок стреляет из лука и играет в карты, шахматы (в шесть лет) и предается таким взрослым развлечениям, как мяч с ракеткой и многочисленные салонные игры. В три года он играет в «что положишь ты в корзинку». Нужно было отвечать - дофинку, принцесенку и т. д., забава детей и молодых людей. С королевскими пажами, которые старше его,- в «нравится ли вам компания?», он ведет, и когда не знает, что нужно сделать или ответить, он спрашивает; а вот уже забавы пятнадцатилетних - например, «зажечь свечу с завязанными глазами». Если не с пажами, то с солдатами: «Он участвует в самых разных забавах - „мне нравится ваше место", „кто ударил", прятки, играет на волынке с солдатами». В шесть начинаются игры в профессии, ролевые и групповые игры, когда ведущий что-либо изображает и нужно догадаться, о чем идет речь. Так развлекаются и взрослые и подростки.

Soap bubbles
Ferdinand du Puigaudeau

Все меняется к семи годам - он больше не носит детской одежды, отныне его воспитание в руках мужчин. Он прощается с «маманга» - мадам де Монгла - и попадает в ведение господина де Субиза. Всеми силами его стараются отвратить от игр детей малого возраста, особенно от кукол: «Вам не следует более играть с такими игрушками (имеется в виду немецкая комната), как не следует играть в извозчика, вы уже большой, вы больше не ребенок». Он начинает всерьез обучаться верховой езде, стрельбе из различных видов оружия, его берут на охоту. Он играет в азартные игры: «Играет в кости, выигрывает бирюзовую безделушку». Создается впечатление, что этот возраст обозначает какой-то важный этап - именно семь лет в педагогической и воспитательной литературе XVII века упоминается как возраст, когда можно отдавать детей в школу или отпускать в самостоятельную жизнь.
Он участвует в торжествах по поводу сезонных и религиозных праздников - Рождество, Май, Иванов день... Мы видим, что в те времена нет еще четкой границы между детскими и взрослыми играми. Они были общими для тех и других.

Dolly"s portrait
Charles Courtney Curran
1909

В начале XVII века эта универсальность больше не распространяется на самых маленьких. Мы хорошо знаем их игры, так как начиная с XV века, то есть с появления путти в иконографии, художники все чаще обращаются к образу ребенка и сценам, изображающим играющих детей. Там можно узнать деревянную лошадку, ветряную вертушку, птицу, привязанную за лапку, и иногда. реже - куклу. Совершенно ясно, что все это предназначалось для самого младшего возраста. Однако невольно задаешься вопросом: было ли так всегда или когда-то все перечисленные здесь игрушки принадлежали миру взрослых? Некоторые из них появились благодаря детской потребности подражать взрослым, уменьшался масштаб до их размеров, как, например, деревянная лошадка в эпоху господства гужевого транспорта. Ветряная вертушка - эти вращающиеся на конце палочки крылья есть не что иное, как имитация более современного технического достижения, чем лошадиная тяга,- силу ветра начали использовать в Средние века. Тот же рефлекс, который заставляет сегодняшних детей играть с игрушечным грузовиком или автомобилем. Хотя, впрочем, ветряные мельницы давно исчезли из наших деревень, вертушки на палочках все еще продаются на ярмарках и на детских площадках общественных парков. Дети - это наиболее консервативная часть общества.

Spillar Jaroslav
Playtime

В XVII веке различают следующие типы игр: игры для взрослых и дворян, игры для детей и черни. Само по себе это разделение не ново и восходит к Средним векам. Но начиная с XII века оно затрагивает лишь некоторые игры,- очень специфические, которых насчитывается немного,- игры рыцарские. Прежде чем окончательно сформировалось представление о благородстве происхождения и о высшем сословии вообще, игры были общими для всех независимо от социального положения. Некоторые игры, в свою очередь, еще долго и после этого сохраняли всеобщий характер. Франциск I и Генрих II не считали зазорным поучаствовать в борьбе, Генрих II играл в мяч - в следующем веке это было уже недопустимо. Ришелье принимается прыгать в галерее, как Тристан при дворе короля Марка, Людовик XIV играет в мяч с ракеткой. Но и эти традиционные игры, в свою очередь, в XVIII веке перестают занимать людей высшего общества.

John George Brown
The little Joker

С XII века часть игр предназначалась только рыцарям и только взрослым. Наряду с борьбой, развлечением всеобщим, турнир и кольцо были занятиями рыцарей. Простолюдинам было запрещено присутствовать на турнирах, так же как и детям, пусть даже знатного происхождения,- впервые обычай запрещал детям, как и простолюдинам, принимать участие в коллективной игре. Но дети забавлялись тем, что подражали закрытым для них турнирам. В календаре молитвенника Гримани можно найти сцены с изображением пародийных детских турниров, дети сидят верхом на бочках, а среди играющих можно признать и будущего Карла Пятого.
С конца XVI века турниры больше не проводятся. Их заменяют другие спортивные игры дворян - при королевском дворе, в военных классах Академии, где молодые дворяне первойполовины XVII века обучаются фехтованию и верховой езде.Квинтана (то есть «чучело») - игра, в которой необходимо пешим или конным с ходу поразить копьем кусок дерева, заменивший живую мишень турниров и изображавший голову турка.«Кольцо» - на всем скаку сорвать кольцо. В книге Плювинеля,директора одной из таких академий, есть гравюра Криспенаде По, на которой изображен ребенок, будущий Людовик XIII,играющий в квинтану. Автор пишет, что эта игра обладает «яростью лобового столкновения (турнир) и изысканностью игры в кольцо».

Fritz Freund
The snowball fight

Другие примеры процесса, в результате которого прежде значительные игры переходят в разряд детских забав и развлечений на народных гуляниях. Обруч - в конце Средних веков в него играли не дети, точнее не только дети. На шпалере XVI века подростки забавляются обручем, один из них крутит обруч на палке. На рисунке на дереве работы Жана Леклерка конца XVI века уже достаточно взрослые ребята не только бросают обруч, но и прыгают через него как через скакалку: «Кто лучше,- гласит надпись,- прыгнет в обруч» . Обруч позволял выполнить иногда довольно сложные акробатические фигуры. С ним также танцевали довольно взрослые молодые люди, и это были традиционные танцы.
Начиная с конца XVII века в городах обруч уже перешел, по-видимому, в распоряжение детей. На гравюре Мериана изображен маленький мальчик, толкающий свой обруч точно так же, какэто делают повсюду дети в XIX и отчасти в XX веках. Общаяигрушка, из разряда танцевальных и акробатических аксессуаров,обруч становится достоянием детей все более младшего возраста - и так до полного своего исчезновения из повседневной практики. Справедливо утверждение: чтобы игрушка привлекала детское внимание, необходимо, чтобы она напоминала нечто, принадлежащее миру взрослых.

Theophile-Emmanuel Duverger
Hopscotch

Людовику XIII в детстве читали сказки Мелюзины, то есть волшебные сказки. Однако в то время сказки рассказывали и взрослым. «Мадам де Севинье,- отмечает Сторер, специально изучавшая «моду на волшебные сказки» в конце XVII века,- просто напичкана суевериями» . Она не смеет пошутить в ответ на шутку мадам Куланж по поводу некой Кювердон «из страха, что в отместку на ее лицо может прыгнуть жаба». Она намекает на историю трубадура Готье де Куэнси, которую она знала, как того требовала традиция.
Та же дама пишет 6 августа 1677 года: «Мадам де Куланж... любезно поделилась с нами сказками, что забавляют версальских дам; это называется „потчевать". Значит, потчевали нас сказкой о зеленом острове, где растет принцесса прекраснее света белого. Феи постоянно согревают ее своим дыханием и т. д. Сказка продолжалась целый час».
В то же время во второй половине XVII века люди начинают находить эти сказки слишком простенькими и, продолжая интересоваться ими, пытаются придать им новый оттенок - это похоже на попытку превратить в литературный жанр рассказы, принадлежащие устной и наивной народной традиции. Это проявляется в появлении изданий в принципе детских, как, например, сказки Шарля Перро, где еще слишком силен привкус старинных историй, и в появлении более серьезных публикаций, предназначенных не для детского чтения и не для народа.

Paul Charles Chocarne-Moreau
The spanking

В то время как сказка становится в конце XVII века новым серьезным литературным жанром письменной традиции (не важно, идет речь о философских сказках или о стилизованных под старинные), устная сказочная традиция забывается теми, кому мода адресует сказки, воспроизведенные на бумаге. Кольбер и мадам де Севинье слушали сказки, никому и не приходила в голову мысль подчеркнуть этот факт как нечто необычное - развлечение того же порядка, как сегодня чтение детективов. В 1771 году дело обстоит иначе - в приличном обществе среди взрослых случается, что старые полузабытые сказки устной традиции вызывают любопытство, свойственное археологам или этнологам,- прообраз современного интереса к фольклору и арго. Герцогиня де Шуазель пишет мадам Дюдефан, что Шуазелю «читают по его просьбе волшебные сказки - он их слушает дни напролет. Мы все к ним пристрастились и воспринимаем их как рассказы о настоящей истории наших дней»

Мяч с ракеткой был самой распространенной игрой; из всех спортивных игр именно к этой моралисты конца Средневековья относились более или менее терпимо и с наименьшим отвращением, в течение нескольких веков она оставалась самой популярной и была общей для всех сословий - и для королей, и для простонародья. Положение изменилось в конце XVII века. Отныне отмечается некая неприязнь у людей высшего сословия к игре в мяч с ракеткой. В Париже в 1657 году насчитывалось 114 залов для игры, в 1700 году, несмотря на значительный прирост населения, их число падает до десяти, в XIX веке их остается только два - один на улице Мазарини, другой на террасе Тюильри, где он действует и в 1900 году. Уже Людовик XIV, говорит историк Жюссеран, играл в мяч с ракеткой без энтузиазма. Однако если взрослые образованные люди оставляют эту игру, дети даже из хороших семей сохраняют ей верность в разнообразных формах игры с мячиком, воланом или в пелоту.

John Califano
Independence Day. 1900

Немало и других спортивных игр перешло в область детских и народных забав. Скажем, игра в шары, о котором мадам де Севинье говорит в письме своему зятю в 1685 году: «Я два раза сыграла в шары с игроками из Роше. Ах, мой дорогой граф, я все время думаю о Вас, с какой ловкостью вы били по мячу. Мне бы хотелось, чтобы и у вас в Гриньяне была такая же красивая площадка для игры». Все эти игры с мячиками, шариками, кеглями были когда-то забыты дворянством и буржуазией и полностью отошли к взрослым в деревнях и к детям на детских площадках.
Еще один вид забав, в прошлом всеобщих, а потом исключительно детских и народных,- переодевание. Романы XVI-XVIII веков полны историй с переодеваниями: мальчики переодеваются девочками, принцессы - пастушками и т. д. Эта литература отражает обычаи, проявлявшиеся во время праздников - сезонных или по случаю: праздника Королей, «жирного вторника», ноябрьских торжеств... Долгое время, выходя на улицу, люди, и особенно женщины, надевали маску (как теперь надевают перчатки). Им хотелось казаться красивее и загадочнее. Это относилось к дворянам. С XVIII века праздники с переодеванием становятся все более редкими и скромными в приличном обществе, карнавал становится чисто народным развлечением и даже пересекает океан, проникая в среду черных рабов Америки. Ну а дети теперь надевают маски и переодеваются для собственного удовольствия.

James Jacques Joseph Tissot
A little nimrod

Я оччччень сильно сократила текст.Полностью смотрите по ссылке
http://ec-dejavu.ru/p/Play.html

В исследовании данной темы были использованы различные источники того времени, из которых можно получить вполне интересные представления о состоянии обучения и воспитания с XVI по XVII века. Следует отметить, что собственно педагогических произведений тогда не было, педагогика ещё не выделилась в самостоятельную область знания. В то же время педагогическая мысль присутствовала во всей древнерусской культуре - устном народном творчестве, живописи, певческом искусстве, обрядах, бытовых традициях, обычаях. Воспитательный опыт и педагогические идеи многих поколений вписывались в летописи, жития, поучения и т.д.; в древнерусских книгах встречается немало изречений, советов и рекомендаций о воспитании детей. Народная педагогика включала в себя колыбельные песни, пестушки, потешки, сказки, загадки, пословицы, былины - все это является неотъемлемой частью нашего педагогического наследия.

Первое место среди источников по праву занимает «Домострой». Наиболее знаменит «Домострой» XVI века - «Поучение и наказание всякому православному христианину». В нём содержатся руководства морального характера, которые составляют общее поведение человека в обществе, семье, его взаимоотношения с другими людьми.

Наиболее примечательно также «Благословление от благовещенского попа Сильвестра возлюбленному моему единородному сыну Анфиму», в котором излагаются моральные устои и правила поведения, по которым жил сам автор и которые он завещал выполнять своему сыну.

Во второй половине XVII века Епифаний Славинецкий составил замечательную педагогическую книгу под названием «Гражданство обычаев детских». Это произведение представляло собой свод правил поведения в обществе: среди сверстников, взрослых, дома, в церкви, школе. В нём содержались всякого рода обычаи и правила «благонравия», то есть «благочинного» или приличного поведения ребят. Нормы поведения касались абсолютно всех манер ребёнка и подростка: выражение лица, мимика, позы, причёски, уход за зубами, как детям вести себя за столом во время еды, в церкви, при встречах в людных местах, как им должно готовиться ко сну, ложиться спать и вставать утром… Всему этому в сборнике отводилось место и отдельной главе «Об игрании».

Среди мыслителей того времени стоит отметить Симеона Полоцкого и его труды «Обед душевный» и «Вечеря душевная», которые содержали оригинальные педагогические идеи, так как Симеон был хорошо знаком с постановкой обучения в западноевропейских странах и считал возможным использовать опыт зарубежной школы в России.

Значительным памятником педагогической мысли XVI века является напечатанная в 1574 году кириллицей славянская «Азбука» (букварь) Ивана Фёдорова. Такой букварь содержал не только систему обучения грамоте, но и был пронизан полезными воспитательными идеями.

Также необходимо отметить «Азбуки» Василия Бурцова, Кариона Истомина, которые подтверждают развитие грамотности на Руси.

О развитии школьного образования на Руси в XVI - XVII веках говорит нам такой важный государственный документ, как «Постановление «Стоглава» об обучении и училищах».

Примечательна «Привилегия» Московской академии. В ней выражено осознание роли просвещения в укреплении государственной власти, составлена довольно широкая программа преподавания исключительно незапрещённых церковью наук, формулируются основные требования к учителям, которых составители «Привилегии» представляют главными лицами в воспитании и обучении подрастающего поколения.

В работе использованы также такие источники, как «Уставы школ», в данном случае Луцкого и Львовского братств, которые содержат интересную характеристику школ. В них чётко прописана организация учебного времени школьника.

Кроме того, важными источниками, характеризующими образование и воспитание на Руси в данный период, являются различные афоризмы из сборника «Пчела»; «Стихи воспитательного характера», из которых можно узнать, что наказание в воспитании весьма приветствовалось на Руси. В них также строго осуждались человеческие пороки, предлагались различные способы воздействия на детей. Пословицы, поговорки и стихи доказывают, какая большая работа осуществлялась в обществе с целью воспитания трудолюбивого человека, искоренения пагубного влияния пьянства и т.п.

По материалам «Азбуковников» можно судить об уровне развития отечественной педагогической мысли в XVI и особенно в XVII вв. К примеру, стоит отметить «Азбуковник полный», в котором приводится толкование семи свободных наук.

И наконец, можно отметить ещё один важный источник, который необходим для исследования воспитания на Руси, поскольку буквально вся жизнь человека была пронизана религией, - это Псалтырь. Он причисляется к разряду учительных, так как входящие в него псалмы содержат в себе учения благочестия, хваления и благодарения Богу.

Во всех христианских странах как католических, так и православных, знание Псалтыря служило показателем образованности человека. В Византии и Русском государстве Псалтырь пользовался особым почитанием. В русских школах на протяжении X-XVII веков после изучения азбуки переходили к чтению и изучению Псалтыря. Он являлся одним из важнейших средств нравственного воспитания.

Как отмечал историк В. О. Ключевский, главное место в воспитании детей на Руси уделялось усвоению детьми вовсе не научных знаний, а исключительно житейских правил, которые помогали взрослому человеку праведно жить и трудиться. Основными направлениями в подготовке молодого поколения являлись:

· учения о душе (о спасении души),

· знания о гражданском общежитии,

· правила ведения домашнего хозяйства .

Все это и составляло содержание народного образования в описываемый период.

О характере семейного воспитания на Руси в этот период дают некоторое представление различные книги и сборники наставлений. Из источников известно, что родители прикладывали немало усилий, для того чтобы вырастить из ребёнка настоящего человека, «ибо плод не рождается, как у деревьев, по природе сладкий или горький, но по наставлению рождавших, по навыкам и воле рожденных добронравие или зло укореняется в их сердцах» .

Воспитывать детей полагалось на началах религиозной нравственности, учить их благонравию, правде и любви и «зачялу премудрости - страху Божию, чистоте и смиреномудрию» . Большое значение придавалось воспитанию у своих детей таких нравственных качеств, как доброта, миролюбие, правдолюбие, трудолюбие, честность, кротость, почитание старших и многое другое. Юных людей учили терпимости по отношению к другим, призывали к отзывчивости, умственной премудрости и сердечной мудрости .

Все это необходимо было вкладывать в ребенка с младенчества: «Юность подобна молодому древу, ибо, куда кто хочет, туда может наклонить тонкое дерево; так и век юношеский: к чему его повернешь, легко будет наклонен» .

Детям, в свою очередь, требовалось любить своих родителей, уважать и во всем им повиноваться. «Того, кто бьёт отца и мать, пусть отлучат от церкви и от всех святынь и пусть умрет он лютою смертью от гражданской казни» . Выросшие дети не имели права попрекать старых родителей в том, что дают им все необходимое, и одежду и пищу, «ибо не сможешь их породить и заботится так, как они о тебе…» .

Подготовка детей к взрослой, самостоятельной жизни происходила всегда в семье. Главной обязанностью родителей, о чём говорится во многих источниках того времени, было обеспечить во всем своих детей и воспитать в добром поучении .

Необходимо было учить детей страху Божию , с верою обращаться к святым Божьим церквям, не просыпать заутрени, не прогуливать обедни, не пропускать вечерней и ночной молитвы и чтобы в каждом доме велись всегда службы . Считалось, что это долг перед Богом, который должен нести каждый христианин. А потому, молиться Богу, надо было со страхом и во время молитвы ни с кем не беседовать и не оглядываться по сторонам . Иное считалось невежественным поведением. Следовало также почитать отцов духовных, и повиноваться им, исповедовать грехи свои без стыда и соблюдать их наставления .

Главным воспитательным средством являлось наказание: «наказывай своё дитя в юности - упокоят тебя в старости твоей» - рекомендуется в «Домострое». Поэтому дети воспитывались в строгости и в различных запретах. Так в «Похвале розге» говорится о наказании:

«Розгою дух святый детище бити велит:

Розга убо мало здравия вредит.

Розга разум во главу детем погоняет.

…Розга родителем послушны дети творит,…»

Что насчёт запретов, то здесь стоит отметить, что проблемы, которые волновали родителей в то время, не отличаются от сегодняшних проблем. Так, Симеон Полоцкий, например, указывает на то, чтобы взрослые запрещали детям общаться с плохим сообществом .

При встрече со взрослыми достойными людьми детям предписывалось уступать дорогу, снимать шапку и кланяться. В разговоре не морщить нос, не зевать, не трясти волосами, не покрякивать, не чесать голову, нос не вытирать и самое главное - не перебивать собеседника. Говорить требовалось приятно и тихо, некрикливо, явственно и раздельно . Также учили не болтать лишнего: «Ни быстро упущенной птицы не можешь опять поймать, ни слова, вылетевшего из уст, не можешь вернуть» .

Беседовать детям внушалось с взрослыми честно и кротко, как и с равными любезно и дружески .

Регламентировалось также соблюдать различные гигиенические правила поведения, и этикет: «ногти обрежь, руки помой, еду бери руками, первым есть не начинай, локтем не подпирайся, сиди прямо, ешь и пей нормально, не взахлеб, не вытирай руками рот, не облизывай пальцы…» .

Запретными играми для детей считались игры в кости, карты и купание в воде. К тому же рекомендовалось бережно охранять мальчиков подростков от совместных игр с девочками, «чтобы по дьявольскому наваждению не впали в искушение» .

Как уже отмечалось, молодое поколение старались учить доброте, миролюбию и отзывчивости. Эти черты, прежде всего, необходимо было проявлять при общении с маломощными и бедными, по возможности милостыню подавать, иногда напоить, накормить и согреть. Никого ни в чём не осуждать, любить и молиться за врагов своих . Учили также: «не делай другому, чего сам не любишь, возненавидь хмельное питье, отвергни от себя пьянство: от него рождаются все злые обычаи .

Кстати, пьянство серьёзно осуждалось русской учительной и проповеднической литературой. Пьяница, учили, «сам себе враг и убийца»; пьянство землю опустошает, лишает человека свободы, семьи, красоты, здоровья. «Не буди винопийца!» - обращались к народу книги и проповедники .

В семье также учили скромности в поведении: «Держись со всеми как равный, если в жизни ты и выше» .

Предполагалось, что в первом семилетии родители должны были учить детей произносить хорошие и чистые слова , а во втором семилетии какому-нибудь делу, чтобы они могли приобретать необходимое для жизни .

Раньше, чем ребёнка начинали обучать грамоте, его вводили во взрослый мир, учили жить в нем самостоятельно и с ответственностью, так же, как и взрослые. Детям в любом возрасте находилось дело, посильное им, они помогали взрослым по хозяйству, они включались во взрослую жизнь со всеми её житейскими проблемами, что сегодня, можно сказать, практически отсутствует. На примере своих родителей, они учились и получали свой собственный жизненный опыт, они готовились к взрослой жизни.

Поэтому основой такой подготовки являлось овладение именно трудовыми навыками. Симеон Полоцкий писал: «Кто не хочет трудиться, тому хлеба не подобается: Праздный да не яст…» . Поэтому родителям рекомендовалось обучать детей различным ремеслам: мать учила дочерей рукоделию, отец сына - какому-нибудь ремеслу. И чаще всего это было дело, которым занимался сам отец .

В XVI века получили распространение пословицы и стихи, направленные на воспитание морали. В них осуждались человеческие пороки, предлагались разнообразные способы воздействия на детей и юношество. На основании этих стихов можно сделать вывод о том, как происходило воспитание трудолюбия в человеке. Так, например, в стихе «Слово о ленивых» детям внушалось долго не спать, иначе добра не добьёшься и славы не получишь .

Родители, которые желали благополучного будущего для своих дочерей и себя, должны были следить за тем, чтобы отдать свою дочь замуж беспорочной. При этом необходимо было отдать ее замуж с приданным. Для этого им приходилось откладывать на приданное заранее, как рекомендуется в «Домострое», а не сразу перед свадьбой, чтобы потом не было проблем с подготовкой дочери к взрослой замужней жизни .

Сыновей же учили соблюдать до конца своей жизни законный брак, не знать никого кроме своей жены, как наставлял Сильвестр своего сына: «Жену люби и в законе с ней живи; что сам делаешь, тому и жену учи. Умела бы сама и печь и варить, чтоб знала всякое домашнее рукоделье, хмельного питья бы не любила...», «…Домочадцев своих одевай и корми достаточно…» .

Стоит отметить, что за религиозное воспитание детей отвечали не только родители или учителя, но и церковь. Да и большая часть училищ находилась именно при приходских церквях. В обязанности священников входило обучение главным догматам христианского вероисповедания, воспитание уважения к светским, и особенно к церковным властям. Необходимо было воспитать детей в духе православия, а чтение еретических книг строго наказывалось .

Связь между воспитанием, образованием и церковью была крепкой. Грамота по-прежнему изучалась детьми для возможности читать одобренную церковью литературу, письму и чтению обучали по Псалтырю, Евангелию, Часослову . Характер такой школы - «душеспасительный», - подходил общему церковно-духовному укладу того времени.

Доказательством того, что Россия в это время была намного умней, эрудированней и искусней, чем ее сегодня представляют, является народный фольклор .

Различные пословицы, поговорки, сказки, скороговорки, песни, народные приметы, предания - всё это воспитывало в человеке трудолюбие, смиренность, любовь к ближним, честность, доброту, бережное отношения к природе. Дети того времени, по сравнению с современной молодёжью, слышали множество рассказов, историй, сказок, былин и небывальщин. Уже исходя из этого, видно, что всей древнерусской культуре была свойственна мудрость и учительность. Как после такого перечня воспитательных возможностей печатного слова и приёмов воздействия на подрастающее поколение можно сказать, что древнерусская культура воспитания детей была культурой невежества?

Произведения русской литературы описываемого периода глубоко нравственны. Именно нравственность являлась краеугольным камнем воспитательного процесса. К слову сказать, многие правила воспитания не устарели и в наше время: «Не пропустите человека, не поприветствовав его», «Больного навестите» («Поучение» Владимира Мономаха») ; «Кто хочет другими управлять, пусть научится владеть собой», «Того считай другом, кто любит тебя, а не тех кто вокруг тебя» («Пчела») ; «Если кто в печали человеку поможет, то как студёной водой его напоит в знойный день» («Моление Даниила Заточника») ; «Меч губит многих, но не столько, сколько злой язык», «Получив добро, помни, а сделав - забудь» (из «Изречений Исихия и Варнавы») и т.д.

В XIV-XVI веках широкое распространение имели рукописные сборники афоризмов философского, этического и педагогического содержания. В этих сборниках описывались многочисленные советы по воспитанию детей. Они и послужили затем одним из источников для составления «Домостроя».

Обучение ребёнка начиналось приблизительно с семи лет, и в целом следует отметить, что дети всех сословий получали ограниченное начальное образование. Тот, кто тянется к знаниям и книге, должен трудиться самостоятельно: «Аще кто хочет много знати, тому подобает мало спати, а мастеру угождати» .

Исходя из этих данных, историк А.И. Соболевский сделал вывод о значительной распространённости грамотности в Русском государстве в противоположность утверждениям некоторых иностранных историков о невежестве русского народа.

Подобное следует сказать и о народном воспитании. Оно было и гуманным, и педагогичным. Как уже излагалось нами ранее, народная педагогика играла большую роль в воспитании подрастающего поколения. Скорее самую главную роль, до тех пор, пока не появилось книгопечатание и в результате этого множество различных педагогических книг, а также пока не стали открываться школы, которые взяли на себя большую часть нагрузки в воспитании.

На основе проанализированных источников можно утверждать, что воспитание детей носило религиозный характер. Нравственные принципы, этика, правила поведения - все это вытекало из христианской морали, что было присуще всему обществу. Сознание каждого человека и общества было сознанием нравственным, уходящим своими корнями в христианскую мораль. Было широко распространено представление о божьем наказании за грехи в этом мире, ниспослания различных болезней и бед. Тот, кто верит в бога, знает к чему ему стремиться и чего избегать.

Отсюда вытекало стремление родителей воспитать своих детей в добром поученье, научить их труду, ремеслу, нравственным правилам и различным правилам поведения.

В воспитании детей на Руси огромное внимание уделялось внутреннему духовному началу личности, из которого вырастало и внешнее поведение.

Сама духовная сторона личности складывалась на основе нравственных принципов, которые вырабатывались в течение столетий народом и передавались от отца к сыну. Понятие этикета, то есть внешней стороны человека, по сути дела не существовало. Под ним просто понимались правила поведения, которые регламентировались всем обществом. Поэтому русское народное воспитание было весьма педагогично.

Процесс передачи знаний, умений и навыков всегда происходил от старшего поколения к младшему. От того, как воспитаны дети, зависит судьба и будущее страны. Но воспитание на разных этапах истории было различным, оно постоянно зависело от такого важного критерия, как время и диктовалось политическими, экономическими и культурными факторами. Оно менялось и совершенствовалось. Но вряд ли можно назвать сегодняшнее воспитание детей самым усовершенствованным.

Исходя из анализа многочисленных источников того времени, можно сказать, что мы ни на сколько не лучше наших предков, во многих аспектах воспитания будущего поколения мы отстаём от них. Нам стоило бы у них поучиться.

В настоящее время проблема воспитания является довольно актуальной, поскольку на протяжении многовековой истории человеческого общества родителей волновали проблемы воспитания, волнуют сегодня и будут волновать всегда. Возможно, поняв прошлое, люди смогут понять настоящее и не повторять ошибок в будущем.

Именно ошибок, потому что современное воспитание детей основано на том, как бы побыстрее вырастить ребёнка, дать ему образование и пустить в свободное плавание. Сегодняшняя цель воспитания - вырастить. В описываемый же период основной целью воспитания являлась подготовка человека к жизни. От семейного воспитания зависела вся будущая жизнь молодого поколения. Ребёнок всегда был окружён опытом взрослых людей. В семейном кругу дети посвящались во все сферы жизни и быта. Примером всегда служили родители, как они себя вели, такими вырастали и дети. Все это ребёнок видел, пытался использовать на практике в своей личной жизни. Так постепенно он вступал в мир взрослой жизни уже подготовленным ко всем тяготам жизни.

Все традиции воспитания передавались из поколения в поколение. И совсем недавно вступивший человек во взрослый мир, вскоре сам начинал воспитывать уже своих детей. Воспитывать так, как его воспитывали родители.

Стоит отметить также главный элемент в воспитании детей - это религия. Ведь большей частью семейное воспитание детей носило религиозный характер. Религия побуждала жить праведно, иначе не миновать казни Божьей. Поэтому каждый родитель стремился воспитать своё чадо в добром поучении. Как написано в «Домострое»: «Если дети воспитаны в страхе Божьем и в добром наставлении и научены всякому разуму, и вежливости, и промыслу, и рукоделию, - такие дети с родителями своими будут помилованы Богом, и добрыми людьми восхвалены» .

Библиографический список

1. Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV - XVII вв. - М.: Педагогика, 1985. - 363 с.

2. Григорьев В.В. Исторический очерк русской школы. - М.: товарищество типографии А.А. Мамонтова, 1900. - 600 с.

3. Егоров С.Ф. Хрестоматия по истории школы и педагогики в России (до Великой Октябрьской социалистической революции). - М.: Просвещение, 1974. - 527 с.

4. История педагогики и образования. От зарождения воспитания в первобытном обществе до конца XX веков. - М.: Т.Ц. Сфера, 2005. - 512 с.

5. Капранова В.А. История педагогики: учеб. пособие /В.А. Капранова. - М. : Новое знание, 2011. - 240 с.

6. Хрестоматия по истории педагогики: В 3т. Т. 1. Античность. Средневековье. - М.: Т.Ц. Сфера, 2006. - 512 с.

Первым русским царем стал Иван Грозный. Петр I в 1721 году принял титул императора. Строго говоря, детство царских детей пришлось на период между этими событиями, то есть XVI-XVII века. Однако далеко не у всех правителей Руси детство и впрямь было царское.

Три монарха не унаследовали трон, а получили власть в результате избрания. Борис Годунов, Василий Шуйский и Михаил Романов – выходцы из боярских семей, и при рождении никто не думал готовить их для управления страной.

Совсем другое детство было у Ивана Грозного, который в три года лишился отца, а в восемь лет – матери. Он с трех лет исполнял некоторые царские обязанности, но, конечно, не управлял делами государства.

1. Без детей нет семьи

Стране нужен был наследник. Отсутствие детей могло привести даже к распаду семьи. Великий князь Московский Василий III и его супруга Соломония Сабурова прожили в браке 20 лет, но так и не родили ни одного ребенка. В итоге царице пришлось уйти в монастырь. Василий женился на Елене Глинской, и через четыре года у них родился сын – будущий Иван Грозный.

2. Кормить грудью - не царское дело

Царица могла постоянно находиться при младенце, но вскармливать его ей было не по статусу. Кормилицей могла стать женщина любого происхождения, если у нее недавно родилось дитя. Следили главным образом за тем, чтобы она была здорова и чтобы ребенок принял ее молоко. Немаловажным требованием был добрый нрав женщины: ей предстояло прожить в царских покоях целый год.

3. Больше всего боялись холода и сквозняков

Высокая детская смертность была характерна и для бедных крестьянских изб, и для теремов знатных женщин. Первая жена Ивана Грозного, Анастасия, родила ему шестерых детей, но выжили только два младших сына. Жена царя Михаила рожала 10 раз, но выжили только четыре дочери и один сын. Поэтому сберечь младенца – оставалось главной задачей взрослых. Больше всего боялись холода и сквозняков: в детских комнатах всегда было сильно натоплено.

4. Берегли от дурного глаза

Колдовские наговоры и сглаз считались настоящей угрозой, и чтобы защитить ребенка от злого глаза, его скрывали. Не все, кто имел право зайти на женскую половину дворца, могли войти в помещения, где играли дети.

Если царские отпрыски выходили на улицу, вокруг них шла толпа слуг, которые несли ширмы. В церкви их тоже скрывали. Возили детей в закрытых повозках. Мальчиков прятали до 15 лет, а девочки могли провести так всю жизнь. Женщина царского рода не могла показываться на глаза посторонним.

5. Мамка - начальница над всеми

Заботиться о ребенке должен был большой штат женщин – няньки, кормилица, горничные, прачки, швеи и даже повитуха, принимавшая роды. Начальницей над всеми была мамка. Так называлась почетная должность, на которую назначали знатную боярыню. Она лично отвечала за жизнь и здоровье ребенка.

6. Детей полагалось баловать

Считалось, что если с ребенком разговаривать строго, сурово, то это дурно скажется на его развитии. Малыш начнет слабеть, а может быть, даже умрет.

Няньки были обязаны разговаривать с детьми сладким голосом, ведь от ласки ребёнок на глазах креп и напитывался добродетелями. Вот почему царских детей часто носили на руках, исполняли все их капризы.

Разумеется, о наказаниях и речи не было. Если капризы унять не удавалось, рот ребенка затыкали пряником или другой сладостью.

7. До 5 лет мальчики и девочки жили одинаково

До пяти лет дети жили в материнской части дворца, и царица могла проводить с ними сколько угодно времени, играть, ласкать. Она спокойно радовалась материнству, ибо весь физический труд, связанный с уходом за малышами, ложился на плечи прислуги.

8. В 5 лет - большой человек

С пяти лет у царских детей начиналась взрослая жизнь. Мальчиков забирали из женского терема и поселяли в специальных хоромах.

Теперь за царского сына отвечал дядька, назначенный для «бережения и научения». На эту должность царь ставил доверенного человека. Дядька выбирал учителей, следил за успехами и поведением своего подопечного и имел право наказывать его, даже пороть розгой.

Учить начинали и девочек. Им тоже выделяли отдельное помещение, но – на женской половине дворца. Мужчины не могли туда заходить, так что учителей у царевен не было. В наставницы годилась любая грамотная женщина, даже простолюдинка.

Базовая программа у детей была одинаковая: чтение, письмо, церковная служба, музыка и пение. Девочек обучали еще рукоделию, а мальчиков – верховой езде и обращению с оружием. Однако то, что сегодня называется «общим образованием», полагалось только мальчикам. Черпать сведения о внешнем мире они должны были из бесед с бывалыми людьми.

9. Жизнь царевен начиналась и заканчивалась в стенах терема

В 13-14 лет девочки вступали в возраст невест. Однако царевны не могли выйти замуж, в Московии не было равных им по положению женихов. Поскольку жена принимала статус мужа, любой брак в Москве был мезальянсом для царевны, а выйти за неправославного она не могла. Принцы иной веры, как правило, тоже не желали менять ее. Жизнь почти всех царевен начиналась, проходила и заканчивалась в стенах терема и монастыря.

10. Царевич в 16 лет шел под венец

Ближе к 15 годам юношу показывали народу и объявляли наследником. После этого он должен был сопровождать царя во время выходов, охотиться вместе с ним и присутствовать при ведении государственных дел. Одновременно начинали присматривать ему невесту. В 16-17 лет царского сына женили.

Во второй половине XVII века жизнь менялась стремительно, и с некоторым опозданием это сказалось и на воспитании царских детей.

Четырехлетний царевич Петр Алексеевич был назначен полковником особого «Петрова полка», принимал рапорты, при этом занятиями полка руководил офицер-шотландец. Русский учитель Зотов обучал царевича не только по старой программе, но и началам географии и истории.

Петр стал царем в 10 лет, и никто не посмел перечить венценосному ребенку, проявившему интерес к мастерам Немецкой слободы. Так приближался XVIII век, а с ним – совсем другая Россия под управлением царя-новатора и совсем другой подход к воспитанию детей государя.

Жми «Нравится» и получай только лучшие посты в Facebook ↓

Образ жизни